Депортация и исчезновение детей — одна из самых темных и острых тем в тени полномасштабной войны, которую Россия ведет против Украины. По официальным данным, более 1300 украинских детей удалось вернуть домой, однако около 20 тысяч — по приблизительным оценкам — находятся в России или на оккупированных территориях. Часть из них лишилась контакта с семьей, часть вывезли в глубь страны, изменили им имена, документы, гражданство. О масштабах, механизмах, вызовах и примерах такой практики рассказал Уполномоченный Верховной Рады по правам человека Дмитрий Лубинец.
Сколько детей удалось вернуть и почему мы не знаем точного количества депортированных
По словам омбудсмена, по состоянию на сегодняшний день в Украину возвращено 1324 ребенка, которые были насильственно вывезены на территорию Российской Федерации или оставались на оккупированных территориях. Однако точное количество украинских детей, до сих пор удерживаемых за пределами контролируемой правительством территории, неизвестно.
Проблема состоит в том, что украинские институты не имеют доступа к временно оккупированным территориям, а российская сторона отказывается предоставлять какую-либо информацию — как украинским структурам, так и международным организациям, в частности, Международному комитету Красного Креста или агентствам ООН. Таким образом Украина не может даже документально подтвердить пребывание отдельных детей в РФ без внешнего свидетельства.
Как выглядит процесс возврата: давление, посредники и документальные ловушки
Россия официально не признает депортацию детей и, по словам Лубинца, фактически перекладывает ответственность на украинскую сторону, требуя документов, доказывающих, что конкретный ребенок имеет украинское происхождение, имеет родственников в Украине и сам желает вернуться. Без полного набора бумаг и соответствующей юридической цепочки возврат невозможен. Более того, РФ рассматривает возврат каждого ребенка как индивидуальное исключение, а не как результат системной правонарушительной политики.
Что влияет на позицию России: огласка и международное давление
Лубинец признает: публичность иногда изменяет ситуацию. В частности, именно после ордеров Международного уголовного суда на арест Путина и Львовской-Беловой, выданных за незаконную депортацию украинских детей, Россия стала время от времени возвращать детей через посредников, часто после многомесячного давления. После создания международной коалиции, занимающейся вопросом возвращения депортированных украинских детей, в отдельных случаях удалось добиться результата, хотя и со значительными усилиями.
Однако процесс остается трудным, медленным и крайне выборочным. В качестве примера омбудсмен привел историю девочки, которую удалось вернуть из Белгорода только после выступления ее матери на специальном заседании Совета Безопасности ООН. До этого полутора лет ни один из запросов не дал результата.
«Родительство» за деньги: финансовая мотивация российских приемных семей
Еще одним шокирующим аспектом является использование украинских детей в качестве источников финансирования. Как отметил Лубинец, семьи, усыновляющие украинских детей в России, получают ежемесячные денежные выплаты, размер которых зависит от региона, статуса ребенка (например, ребенка с инвалидностью — более высокая ставка), а также от количества детей в семье.
Большинство таких приемных семей проживают в отдаленных районах России, в том числе в Сибири. Известны случаи, когда дети находились годами в одной и той же одежде, в которой их вывезли из Украины. Их не снабжали элементарными вещами, и ни о какой заботе или теплоте речи не было.
Идеологическое перевоспитание: детей заставляют забыть, кем они являются
По словам омбудсмена, после депортации украинским детям меняют документы, заставляют пользоваться русским языком, навязывают русскую идентичность и героизируют роль РФ как освободителя. Им прививают мнение, что они должны стать «солдатами великого государства», а значит, готовят к будущему использованию в качестве пушечного мяса.
Лубинец рассказал историю подростка из Мариуполя, возвращенного в Киев в декабре 2022 года. Он вышел из российской территории через третьи страны. Когда омбудсмен встретился с ним, тот до сих пор носил спортивный костюм, в котором его депортировали. Его новые «родители» не приобрели ему ни одной новой одежды. Их мотивация была сугубо материальной — а сам мальчик был для них только инструментом получения выплат.
Почему не все истории становятся публичными: риск и тактика молчания
По словам Лубинца, большинство случаев возвращения детей не разглашаются. Это сознательное решение украинской стороны, понимающей, что чрезмерная публичность может стать причиной усиления препятствий со стороны РФ. В некоторых случаях Россия после публичного резонанса намеренно начинала хоронить детей или менять их местонахождение.
Только в отдельных исключительных ситуациях информация о ребенке выходит в публичное пространство — и только после его возвращения. Фото детей не публикуют, маршруты не раскрывают, чтобы защитить помогающих и не сорвать будущие операции.
Как находят детей и кто помогает в возвращении
Поиск детей начинается с подтверждения места обитания. Команда Уполномоченного устанавливает, где ребенок находится, какие у него новые документы, кто оформлен как «опекун». Далее начинается поиск юридических и дипломатических решений для физического возвращения.
В некоторых случаях украинские представители отправляются на территорию РФ. Эти поездки готовятся в сотрудничестве с дипломатами третьих стран, в частности Катара, которые гарантируют безопасность. Именно из-за такой координации удалось вернуть ряд детей в самых сложных кейсах.
Этим занимаются отдельные группы в разных институтах, включая Офис президента, структурами, вовлеченными в план «BringKidsUA». Без участия чиновников, признанных посредников и международной поддержки ни одна такая операция не была бы возможна.
Позиция Ватикана: поддержка со стороны Папы Римского
Вопрос депортации украинских детей поднимается на каждой международной встрече. Омбудсмен отметил активное участие Ватикана, а также готовность вновь избранного Папы Римского помогать в делах гуманитарного характера. Впервые с начала полномасштабной войны Ватикан публично заявил о готовности участвовать в возвращении детей и координировать действия с украинской стороной.
Украинские дети, которых незаконно вывезли, переоформили, заставили молчать или заставили забыть свое имя – это не только жертвы военного преступления. Это свидетельство того, что борьба России ведется не только на территории, а за сознание и будущее. И эта борьба — очень грязная. Возвращение каждого ребенка — это результат не только дипломатических усилий, но и давления, риска, сложных решений и почти всегда борьбы с пустотой вместо диалога. Украинская команда не перестает работать, но для многих семей ожидание все еще продолжается. И ни одна цифра, даже такая как 20 тысяч, не способна передать масштабу этой тишины.
