Сущность феномена «углеводородного человека»
В определенном смысле можно утверждать, что нефть – лучшая валюта на планете. Пулитцеровский лауреат Дэниел Ергин в своей книге «Приз: Эпическое путешествие за нефтью, деньгами и властью» использует термин «углеводородный человек» для описания современного общества, глубоко зависимого от нефти. Он пишет: «Мы живем в углеводородном обществе, и мы, в терминах антропологов, углеводородный человек.Это подчеркивает, насколько нефть стала неотъемлемой частью нашей жизни, влияя на места жительства, образ жизни, способ перемещения и даже социальные взаимодействия.
Но можно ли винить человечество в этом? Ведь многие регионы мира до сих пор страдают от нехватки энергии, и доступ к недорогим энергоресурсам остается жизненно необходимым.
Высокая энергоемкость, легкость транспортировки, технические достижения в области добычи, разнообразие поставщиков, значительные запасы и готовая инфраструктура поддерживают актуальность нефти как основного ресурса экономики. В настоящее время мировой рынок нефти оценивается в 2 триллиона долларов ежегодно, что больше стоимости следующих. десяти важнейших сырьевых ресурсов вместе (золота, серебра, меди, кофе, хлопка и прочее).
Нефть обеспечивает около трети глобального энергетического потребления, в то время как ископаемые виды топлива в общей сложности составляют около 4/5 энергопотребления в мире. Итак, уместно ли считать нефть остатком прошлого или надежным фундаментом для будущего?
Как «Нефтяной гигант» попал в критическую зависимость от нефти
В большинстве Венесуэла долго ассоциировалась непосредственно с нефтью. Благодаря открытию залежей нефти государство прошло чрезвычайный путь: от бедной страны в начале 20 века до четвертой крупнейшей экономики мира по уровню ВВП на душу населения в середине столетия. Тем не менее, чрезмерная зависимость от «черного золота» наконец-то привела боливарианскую республику к экономическому упадку. Пример Венесуэлы наглядно показывает, насколько рискованной может быть зависимость страны от одного природного ресурса, особенно отживающего свой возраст. Венесуэла столкнулась с серьезными экономическими и социальными вызовами, когда цена нефти снизилась и ее экономика не смогла быстро адаптироваться к новым условиям.
В начале XX века состоялось открытие первых крупных нефтяных месторождений в Венесуэле, что символически совпало с глобальным энергетическим переходом от угля к нефтепродуктам. Изобретение автомобиля Карла Бенца стало возможным благодаря возможности использования для него бензина в качестве дешевого нефтепродукта. Впоследствии, когда Форд в 1908-м предложил рынку «Тео», автомобили стали массово доступными, что повлекло за собой резкий скачок спроса на топливо. Постепенно другие виды транспорта, в частности самолеты, корабли и поезда, также стали переходить с угля на нефть как более эффективный источник энергии. Венесуэла поймала свою первую «золотую рыбку», когда в 1914 году в штате Сулия было открыто первое венесуэльское нефте месторождение Зумака-1, чуть позже — в 1922-м — компания Shell нашла большие залежи «черного золота» в бассейне Маракайбо. К 1929 году объем добычи нефти на боливарианской территории был равен общеевропейскому. И конечно же, на Ближнем Востоке речь не шла о “нефтедолларах”.
За короткое время Венесуэла стала очень богатой. В середине XX века, когда мир приходил в себя после Второй мировой войны, по уровню ВВП на душу населения Венесуэла занимала четвертое место в мире, вслед за США, Швейцарией и Новой Зеландией. Однако то, что казалось источником бесконечного богатства, быстро превратилось в проблему, похожую на освобождение джина из лампы, который принес больше вреда, чем пользы.
На протяжении десятилетий нефть была для боливарианской республики «курицей, несущей золотые яйца». Но впоследствии страна оказалась в чрезмерной зависимости от нее, что привело к серьезному экономическому упадку. В 2009 году Геологическая служба США оценила запасы нефти в Оринокском поясе в 513 миллиардов баррелей. Точный объем нефти, который стоит добычи, неизвестен, но даже это количество могло бы удовлетворить 15-летний мировой спрос на нефть!
ОПЕК более осторожно подходит к оценке венесуэльских запасов, называя цифру в 303 миллиарда баррелей подтвержденных запасов, но даже если эта оценка более достоверна, это все равно является самым большим в мире показателем. По объему запасов Венесуэла значительно опережает Саудовскую Аравию, где разведано около 260 миллиардов баррелей. Для сравнения: залежи нефти в Иране оценивают в 208,6 млрд баррелей, Канаде – 171 млрд баррелей, США – 74 млрд баррелей.
Венесуэла быстро стала страной, живущей за счет доходов от ресурсов, поступающих от рентных платежей иностранных компаний, правительств и инвесторов, без создания прибавочной стоимости вне добычи природных ресурсов. Это сделало Венесуэлу типичным примером государства, зависимого от нефти. По мнению политолога Джеффа Колгана, страна считается «нефтяным государством», если более 10% ее ВВП состоит из нефтяных доходов, а в случае Венесуэлы эта доля составляет 25%.
В книге «Петроагрессия: когда нефть провоцирует войны» экономист Джеффри Колган исследует, как зависимость от нефти оказывает влияние на агрессивность внешней политики стран. Он аргументирует, что государства с большими запасами нефти, особенно имеющие авторитарные режимы или нестабильные политические системы, часто демонстрируют более высокую склонность к конфликтам. В качестве примеров он приводит Россию, Иран и другие страны, показывая, что зависимость от доходов от нефти может стимулировать агрессивные действия на международной арене.
Эта закономерность проявляется и в Венесуэле. Хотя страна была на подъеме большей части прошлого века, ее экономическая стабильность оставалась подвластной колебаниям цен и спроса на нефть, которые могут быть крайне непредсказуемы. Венесуэла пережила последствия нефтяной зависимости в 1970-1980-х, особенно в преддверии периода избытка нефти в этом десятилетии. До этого времени страна получала большие прибыли благодаря резкому росту цен на нефть, начавшемуся после Войны Судного дня 1973 между Израилем и арабской коалицией. В ходе конфликта ОПЕК объединение арабских стран-экспортеров нефти ввело эмбарго на поставку нефти в государства-союзники «Земли обетованной». Это означало, что США, Великобритания и другие крупные экономики Европы испытывали топливный голод из-за дефицита топлива и резкого повышения цен на нефть. Это стало очередным звездным мгновением для боливарианской республики, ведь она не попала под эмбарго.
Однако когда цены на нефть начали падать, в стране началась стагнация. В начале 1980-х ситуация усугубилась еще больше: на мировом рынке возник избыток нефти, что обвалило цены и сократило доходы Венесуэлы. В результате страна была вынуждена обратиться за международными ссудами, чтобы избежать финансового краха. Ситуацию усугубляла и распространенная в государстве коррупция, что еще больше подрывало экономическую стабильность.
«Голландская болезнь» Венесуэлы
В 1997 году оказалось, что около 100 миллиардов долларов нефтяных доходов было потрачено или присвоено чиновниками. Кроме того, в экономике Венесуэлы начало проявляться явление, известное какголландская болезнь”. Этот феномен возникает, когда экономика чрезмерно сосредотачивается на одном ресурсе, что приводит к упадку других отраслей и усилению зависимости от этого ресурса.
В Венесуэле наблюдалась похожая ситуация: избыток нефти на мировом рынке привел к падению цен и, как следствие, к снижению уровня жизни в 1980-х годах, хотя в то время он оставался относительно стабильным. Однако ситуация только ухудшалась, и на фоне экономического кризиса в обществе накапливалось недовольство, достигшее кульминации в 1989 году.
«Эль Каракасо», чавизм и «боливарианские миссии»
«Эль Каракасо» – массовые протесты на улицах Каракаса и других городов Венесуэлы – начались после того, как президент Перес объявил строгие экономические меры, чтобы получить финансирование от МВФ. Все началось с повышения тарифов на общественный транспорт, что вызвало волну жестко подавленных протестов, приведя к гибели трех сотен человек и тысяч раненых. На волне социальной напряженности к власти пришел Уго Чавес. В 1999 году, после лет политических споров, неудачного переворота и заключения, он стал президентом.
Время его правления с 1999 по 2013 год – известное как эпоха чавизма, – оставил теплые воспоминания у части населения. И это понятно, ведь Чавес ввел многочисленные социальные программы, известные как «боливарианские миссии», которые имели целью преодоление нищеты и улучшение условий жизни граждан. Его правление в значительной степени зависело от доходов от нефти, что позволило эти программы финансировать без значительного повышения налогов.
В следующий раз мы продолжим рассказ о крахе нефтяной промышленности Венесуэлы. Кейс, демонстрирующий закономерность: чрезмерная зависимость от «черного золота» рано или поздно приводит к экономической и социальной нестабильности и геополитическим конфликтам.
Татьяна Викторова
