Каждый день в Украине погибают дети, они становятся жертвами обстрелов, мин, авиаударов, исчезновений и депортаций. Каждое такое сообщение является большим горем и очередным доказательством того, что война убивает наименее защищенных и уязвимых. Однако даже на этом фоне особенно болезненно звучат истории, в которых смерть ребенка наступает от рук матери, которая должна быть олицетворением любви, заботы и защиты. К сожалению, такие случаи нередки, одним из них стала трагедия, которая произошла 7 июня 2025 года в городе Калуш Ивано-Франковской области.
Утро, ставшее последним
Субботнее утро 7 июня было привычным к тому моменту, когда жительница многоквартирного дома обратилась в полицию с сообщением: из соседней квартиры слышны странные звуки — крики, плач, отчаяние. Она позвонила правоохранителям и, как оказалось впоследствии, сделала это в последние минуты жизни ребенка. Полицейские прибыли на место и обнаружили, что квартира закрыта. Чтобы попасть внутрь, они обратились к хозяину жилья — владельцу квартиры, которую снимала женщина с ребенком. Он открыл дверь.
Картина, представшая перед правоохранителями, была страшна. В квартире обнаружили тело маленькой девочки — трехлетнего ребенка, родившегося в 2021 году. В помещении также находилась ее горе-мать, которая не дала никаких объяснений, не пыталась оправдаться, не выразила никакой эмоции — по крайней мере, так зафиксировали в официальных сообщениях. Об этом сообщила полиция Ивано-Франковская область.
Расследование: что известно о подозреваемой
После первичного осмотра места происшествия правоохранители изъяли доказательства, которые, по информации полиции, свидетельствуют о прямой связи 32-летней матери с убийством ребенка. Предыдущие результаты не указывают на участие посторонних лиц. Известно, что женщина проживала с девочкой на съемной квартире. Она не состояла на учете в психиатрических или наркологических учреждениях, не была зафиксирована службами как требующая особого внимания или помощи. В социальных службах ее не сочли опасной.
Следователи возбудили уголовное дело по части второй статьи 115 Уголовного кодекса Украины — умышленное убийство малолетнего ребенка. Санкция статьи предусматривает от десяти до пятнадцати лет лишения свободы или пожизненное заключение. На время следствия суд избрал женщине меру пресечения в виде содержания под стражей.
Тишина, говорящая больше, чем слова
Официальные источники пока не обнародуют мотивы убийства, потому что горе-мать молчит, не подает признаков сопротивления или раскаяния, а сидит в следственном изоляторе и ждет дальнейших экспертиз. Но молчание не снимает вопросов. И самое главное из них — как и почему случилось так, что ребенок в мирном городе в мирной квартире стал жертвой, а убийцей ее мать?
Можно предполагать разное. Может быть, это был внезапный психический срыв. Может быть, скрыт реактивный психоз. А возможно – тихая, незамеченная социальная деградация на фоне безысходности, изоляции, эмоционального выгорания. Война создала десятки тысяч ситуаций, когда матери остались один на один с малыми детьми, без партнера, стабильного дохода и системной поддержки. Но ни одно из этих объяснений не оправдывает убийства, оно лишь определяет то, о чем общество боится говорить вслух.
Недостаточное взаимодействие служб: можно ли было заметить риски раньше
В ситуациях, подобных произошедшей в Калуше, возникает вопрос: могли ли окружение или государственные структуры вовремя выявить признаки опасности для ребенка. Женщина жила с ребенком в съемной квартире. Она не состояла на учете в медицинских учреждениях, не зафиксирована в системах надзора или поддержки. Но действительно ли за это время не было никаких сигналов, которые могли бы привлечь внимание со стороны соседей, владельца жилья, работников детского сада, поликлиники или социальных служб?
Возможно, определенные признаки нестабильного состояния или бытовых трудностей действительно существовали, но остались без внимания или не были трактованы как нуждающиеся в вмешательстве. Система социального сопровождения в Украине часто работает реактивно — вмешивается, когда уже произошло непоправимое. Во многих случаях не хватает оперативного выявления уязвимых семей, а также ресурсов для поддержки тех, кто не обращается за помощью добровольно. В таких делах обычно трудно установить четкую причинно-следственную связь.
Важно, чтобы внимание к эмоциональному состоянию матерей и условиям жизни детей не ограничивалось кризисными случаями. Профилактика, раннее выявление психоэмоционального истощения, доступная консультация психолога и системное привлечение социальных служб должны быть частью привычной практики, особенно для тех, кто сам воспитывает ребенка.
Подобные ситуации свидетельствуют не только об индивидуальной трагедии, но и необходимости совершенствования системы реагирования. Это включает в себя регулярное отслеживание условий проживания детей в уязвимых категориях семей, организацию доступа к безвозмездной психологической помощи для матерей, пересмотр алгоритмов взаимодействия между медицинскими учреждениями, образовательными учреждениями и социальными службами. Успешная профилактика возможна, когда специалисты не боятся вмешаться вовремя, а государственная политика поддерживает такие действия процедурно и финансово.
Смерть ребенка в Калуше, вероятно, явилась следствием совокупности факторов: индивидуального состояния матери, нехватки внешней поддержки, а также ограниченности механизмов раннего вмешательства. Этот случай нельзя трактовать только как трагедию одной семьи, он должен стать основанием для решения проблемы – как в сложных социальных обстоятельствах предупреждать ситуации, которые могут окончиться подобным образом.
