Сегодня украинские стремительно школы пустеют, а университеты сокращают наборы будущих студентов. Демографический кризис, казавшийся десятилетиями далекой перспективой, теперь напрямую влияет на систему образования. Уменьшение рождаемости коснется не только наполняемости классов, но и неизбежно приведет к сокращению учительских ставок, закрытию малых школ и борьбе университетов за каждого абитуриента. Образовательная инфраструктура, построенная под совсем другие демографические реалии, теперь вынуждена адаптироваться, часто хаотично и болезненно.
Молчаливая статистика
За последние десять лет рождаемость в Украине снизилась почти на треть. Война, экономическая нестабильность, миграция и психологическая усталость общества сделали свое. В 2023 году коэффициент рождаемости в Украине был одним из самых низких в Европе и составлял 0,7, а в 2024 году – 0,6. данным Министерства юстиции Украины, в 2024 году в Украине родилось 87655 детей. Этот показатель на 9% меньше, чем за тот же период 2023 года и в 1,5 раза меньше, чем в первой половине 2021 года. В общей сложности в 2023 году количество новорожденных не превысило 187 тысяч. Если сравнить эту цифру с 2022 годом, когда родилось около 207 тысяч детей и 2021 годом (277,8 тыс.), то есть самый низкий показатель в истории современной Украины.
По данным исследования McKinsey Global Institute, на мировой демографической карте Украина обозначена как одна из худших зон по уровню рождаемости на одной ступени с Большим Китаем. Семьи все реже решаются на рождение детей, а многодетные семьи стали исключением из правил.
Сегодня в Украине насчитывается около 13 тысяч школ, однако более половины из них насчитывают 200 или менее учащихся. В малокомплектных заведениях часто возникают трудности с качественным преподаванием из-за нехватки специализированных кабинетов и квалифицированных педагогов для всех предметов.
В мирное время это уже было бы проблемой, но сейчас это часть системного кризиса. Особо остро такая ситуация ощущается в сельских районах и небольших городах, где школы закрываются не потому, что нет денег на их содержание, а потому, что просто нет детей. По оценкам экспертов по МОН до 2029 года, следует ожидать сокращения количества первоклассников на треть по сравнению с нынешним показателем. Так, в 2024/2025 учебном году количество первоклашек составляет 278 083 ребенка, что на 36 198 меньше, чем в прошлом учебном году. Наименьшее количество учеников первого класса было зафиксировано в Сумской (79%) и Херсонской (56%) областях.
Падение рождаемости является невидимым, но влиятельным фактором, который изменял украинские школы еще задолго до звуков сирен. После 90-х демографический спад стал для Украины хронической проблемой, однако если тогда его еще можно было списать на кризис переходного периода, то в 2010-х стало очевидно: детей катастрофически уменьшается, и это не временное явление. При этом в селах школы начали работать для нескольких десятков учеников, иногда для одного-двух детей на класс. В городах пока держались благодаря внутренней миграции, но даже там появлялись микрорайоны, где количество учеников не оправдывало расходы на содержание учебных заведений.
В ответ на эти тенденции чиновники Министерства образования и науки (МОН) придумали, по их мнению, эффективную оптимизацию. Под таким красивым словом они положили начало практике закрытия школ и сокращению учительских ставок. Формально все выглядело как стремление к эффективности, но на самом деле это было банальное выживание системы в условиях демографической засухи.
Старые советские постройки, рассчитанные на сотни детей, стояли полупустые. Но проблема была не только в физических стенах. Украинское образование, построенное на идее массовости, оказалось не готовым к тому, что массовости больше нет. Вместо инновационной адаптации началось латание дыр: объединение классов, перегрузка учителей и создание опорных школ, куда детей возили в десятки километров. В деревнях это означало фактическую смерть общины. Потому что, когда исчезает школа, исчезает и будущее села как такового. Молодые семьи не остаются там, где нет места их детям. Закрытие школы становится настоящим приговором для всего населенного пункта.
Падение рождаемости больно отразилось и на учительском сообществе. Молодые педагоги, которые еще питали иллюзии о стабильной работе, столкнулись с реальностью, где конкуренция не только за должности, но и за учеников. Без учащихся нет класса, без класса нет ставки. Перед опытными учителями встала дилемма выбора, работать ли в школе, где учащихся хватает только формально, или искать новые пути, где их опыт станет востребованным.
Демография как зеркало системного кризиса
Падение рождаемости является не только уменьшением количества детей в классах, а индикатором более глубоких проблем: миграции, экономической нестабильности, отсутствия уверенности в будущем. Образовательная система вместо того, чтобы стать ответом на эти вызовы, часто лишь констатирует факты.
Еще до войны было ясно, что без комплексного подхода демографический кризис превратится в кризис идентичности украинской школы. Война лишь ускорила этот процесс, но корни проблемы закладывались задолго до нее — в тишине пустых классов и отчетах об очередной оптимизации, которая должна была скрыть то, что уже не скрыть. Теперь же вопрос не в том, сколько школ останется. Вопрос в том, сможет ли система образования выжить там, где для нее все меньше места.
Однако, имея все ту же проблему, чиновники из МОН не делают выводов, не учатся на ошибках предыдущего выбора, а фактически наступают на те же грабли. Вместо эффективной модернизации образовательной системы продолжается процесс ее реорганизации – объединение классов, сокращение педагогических ставок, дистанционное обучение даже там, где раньше оно казалось немыслимым. Реформы теряют свое стратегическое видение, становясь реакцией на демографическую реальность. При этом понижение количества учащихся не обязательно означает улучшение качества образования. Вместо индивидуального подхода и сосредоточения на развитии потенциала учащихся система борется за выживание.
Педагоги сталкиваются с двойным давлением: с одной стороны — уменьшение нагрузки, а с другой — необходимость выполнять все те же административные требования, что и раньше. В условиях падения рождаемости возникает еще одна проблема – конкуренция не за качество знаний, а за количество учащихся. Некоторые школы фактически борются за каждого ученика, пытаясь удержать его любой ценой, даже если это вредит образовательным стандартам.
Но следует понять, что образование должно стать как реакцией на демографический кризис, так и инструментом для его преодоления. Но для этого нужно больше, чем просто планы реорганизации. Нужно видение, которое выходит за рамки статистики и политических отчетов, и которое наконец-то поставит на первый план не только цифры, а самих участников образовательного процесса, интересами которых почему-то постоянно пренебрегают в высоких кабинетах МОН.
Вызовы, с которыми сталкиваются украинские школьники в зарубежных школах
Еще один негативный фактор, влияющий на уменьшение количества украинских школьников – это вынужденная эмиграция. данным отчета «Обучение украинских детей за границей во время войны в Украине» Государственной службы качества образования (ДСЯО), с начала полномасштабного вторжения из Украины выехало значительное количество граждан, среди которых 378 617 школьников, продолжающих получать образование по дистанционной, семейной или экстернатной формам обучения в украинских школах.
Однако, как отмечают в МОН, есть также ученики, которые находятся вне системы украинского образования – это примерно от 200 до 250 тысяч учеников. Дети продолжают учиться в школах тех стран, где они находятся и не учатся в украинских. Законодательство стран, куда уехали семьи из Украины, предусматривает интеграцию иностранцев в их образовательные системы. Но эта интеграция проходит достаточно болезненно для наших учеников, да еще и создает чрезмерную нагрузку.
По последним данным с 24 февраля 2022 года по 12 декабря 2023 года в школы ЕС было интегрировано 831,431 украинского ученика. Но реальные цифры могут быть гораздо больше. Ведь есть ученики, которые учатся из-за границы дистанционно только в украинской школе и не были интегрированы в школьную систему стран ЕС, поэтому не учтены в эту статистику, поскольку не обязаны посещать школу страны пребывания.
Как сообщают в Управлении Верховного комиссара ООН по делам беженцев по состоянию на октябрь 2024 года за границей находятся украинские школьники:
- в Ирландии — 97%;
- в Румынии – 83%;
- во Франции – 69%;
- в Германии и Австрии – по 63%;
- в Молдове – 8%;
- в Хорватии – 16%
- В Великобритании – 17%.
За данным МОН, по состоянию на январь 2025 года, почти 356 тысяч украинских детей проживают за границей и учатся по двум образовательным системам.
Несмотря на то, что дети вынуждены осваивать программу страны, где они сейчас проживают, многие стараются не отставать от украинской школьной программы. Это вызов для учеников, буквально живущих «на двух фронтах». Министерство образования и науки Украины направило письма органам образования всех стран, где есть дети-беженцы, с просьбой содействовать обучению по украинским стандартам. Большинство европейских стран разрешают заниматься дистанционно в местных школах после стандартных занятий. Ведь дистанционное обучение предусмотрено не во всех заведениях, а там, где оно есть, время занятий совпадает с уроками в зарубежной школе.
В то же время особенная позиция во Франции и Нидерландах, где убеждены: это мешает интеграции, поэтому дистанционные занятия на украинском разрешены только дома в свободное время. В Люксембурге занятия по украинскому языку поощряются как внеклассная деятельность. В таких странах как Швеция, Сербия ничего не делают для поддержания связи беженцев с родной страной.
С начала полномасштабной войны Министерство образования Украины существенно расширило возможности Международной украинской школы (МУШ) — заведения, обеспечивающего экстернатное образование для находящихся за рубежом детей. Благодаря обучению в МУШ, учащиеся могут получить украинский аттестат государственного образца, открывающий им путь к поступлению в украинские университеты, профессионально-технические училища и профессиональные колледжи. По состоянию на январь 2025 года в МУШ учится 8877 учащихся, пользующихся гибкой образовательной программой, адаптированной для детей, проживающих за пределами Украины.
Также в 2023 году МОН ввел меры по уменьшению учебной нагрузки на детей, находящихся за границей. Была создана программа с украиноведческим компонентом, которая позволяет учащимся выбирать только основные предметы в украинской школе, такие как украинский язык, литература и история. Это помогает сохранять связь с национальным образованием и культурой, избегая чрезмерного стресса от двойного обучения. Для таких дисциплин как математика и естественные науки предусмотрена возможность зачисления оценок, полученных в местных школах за рубежом. По мнению специалистов из МОН, такой подход делает учебный процесс более гибким и позволяет детям лучше совмещать две образовательные системы.
Но на деле ситуация сложилась таким образом, что днем украинские школьники изучают математику, историю или биологию в иностранной школе, а вечером сидят над украинскими учебниками, чтобы не потерять связь с родной системой образования. Плохо организованы, а финансирование дополнительных инициатив для таких школьников почти отсутствует.
Так что родители либо вынуждены искать репетиторов для своих детей, либо помогать сами. А делать это, когда нужно еще и на работу ходить, оказывается нелегкой задачей. И в первом, и во втором случае это негативно сказывается на семейном бюджете. Родители, и так живущие в состоянии постоянного стресса, вынуждены самостоятельно искать способы обеспечить детям доступ к образованию. И это при том, что власти сообщают о создании украинского компонента для детей, которые находятся и учатся за границей. Этот компонент собрал в себе программы украинского языка и литературы, а также истории Украины. Но вполне понятно, что подобный общий объем не может дать детям полноценных знаний по предметам. Однако появляется чрезмерная нагрузка на школьников. Эта двойная нагрузка истощает детей. Они учатся по 10-12 часов в день, но знают, что это необходимо, чтобы не потерять связь с Украиной и иметь шанс вернуться к нормальной учебе после войны.
Как уменьшение рождаемости влияет на образование за рубежом: опыт, который следует учесть Украине
Демографический кризис – это не уникальная проблема для Украины. Падение рождаемости явилось глобальной тенденцией, особенно в развитых странах Европы, Азии и Северной Америки. Однако разные страны реагируют на эти вызовы по-разному, и их опыт может показать, как меняется образовательный ландшафт, когда детей становится все меньше.
Япония – яркий пример страны, где падение рождаемости стало национальной проблемой. Каждый год там закрывают сотни школ, особенно в сельских районах. Некоторые из них превращаются в общественные центры или туристические объекты, но многие просто пустуют. Чтобы сохранить качество образования, Япония делает ставку на технологии. Дистанционное обучение и цифровые платформы помогают компенсировать нехватку учащихся и учителей в отдаленных регионах. Однако этот технологический ответ имеет свою цену: исчезает социальная функция школы как места живого взаимодействия, что важно для развития ребенка.
В Италии падение рождаемости вынудило правительство пересмотреть подходы к финансированию школ. В сельских регионах, таких как Калабрия или Сицилия, учебные заведения закрываются или объединяются, что приводит к «образовательной деривации» для детей в отдаленных общинах. Итальянский ответ – привлечение мигрантов. Некоторые малые городки буквально спасают свои школы благодаря детям из семей мигрантов. Это создает новые вызовы, связанные с интеграцией, но позволяет сохранить базовую образовательную инфраструктуру.
Германия столкнулась со спадом рождаемости еще в 1990-х. Здесь сделали ставку на упругость образовательной системы. Малые школы интегрируют с центрами внешкольного образования, активно развивают инклюзивные программы, обеспечивающие максимально эффективное использование ресурсов. Кроме того, страна адаптировала учебные планы, сосредоточившись на индивидуализации обучения. Когда учащихся меньше, возникает возможность работать с каждым глубже, что в перспективе может повысить качество образования.
В Южной Корее один из самых низких уровней рождаемости в мире. Это создает парадоксальную ситуацию. Ведь, несмотря на меньшее количество детей, давление на учащихся только растет. Образовательная конкуренция остается жесткой, потому что родители стремятся обеспечить детям доступ к лучшим учебным заведениям. Страна активно инвестирует в технологии, робототехнику и искусственный интеллект в школах, пытаясь компенсировать дефицит учащихся и учителей. Но это также усугубляет проблему психологической нагрузки на детей, которые сталкиваются с высокими ожиданиями в условиях уменьшения «конкуренции чисел».
В США падение рождаемости проявляется по-разному в зависимости от штата. В некоторых штатах школы вынуждены бороться за учащихся, ведь от этого зависит их финансирование. Это стимулирует развитие альтернативных моделей – чартерных школ, частных заведений и программ домашнего обучения. Американский подход показывает, как образовательная система может стать частью рыночных отношений, где ученик — это «клиент», за которого нужно соревноваться. Такой подход имеет и плюсы, когда конкуренция часто повышает качество образования, но в то же время и минусы, ведь не все имеют равный доступ к качественному образованию.
Как видим, падение рождаемости стало не просто демографическим вызовом для Украины, а катализатором более глубоких изменений в образовательной системе. Школы закрываются, классы пустеют, учителя ищут новые пути выживания, но в центре этой трансформации — ученик, вместо того, чтобы быть субъектом обучения, все чаще становится объектом образовательных экспериментов.
Однако вместо создания условий для качественного усвоения знаний, система рождает очередные реформы, которые часто больше похожи на лабораторные тесты, чем на продуманные стратегии. учиться, а выживать. Она сводит новые барьеры там, где должны появляться мосты к знаниям.
