Разбитые дома, потерянные надежды: как бюрократия отбирает веру в собственное государство

Трудно представить, что может быть трагичнее, чем потеря дома. Это не просто стены и крыша, это место, где раздавался смех, где детские шаги оставляли след на полу, где воспоминания вплелись в каждый угол. Но для миллионов украинцев дом сегодня превратился в пепел. Война безжалостно ворвалась в их жизнь, сокрушив их дома, разрушив мечты, лишив ощущения безопасности. Каждая ракета, каждый взрыв — это не только руины из кирпича, это разбитые судьбы, потерянные жизни, изуродованные воспоминания. Война украла не только физические стены — она ​​забрала главное: дом, который был сердцем каждой семьи. А вместе с ним и частичку души, которую уже никогда не вернешь.

Кровавые следы войны в цифрах

Для многих украинцев, потерявших свои дома, привычная жизнь казалась непоколебимой, но теперь она кажется лишь призраком. В один момент ракета или снаряд могут перечеркнуть не только дом, но все, что было важным. Для многих людей это означает потерю частицы себя – воспоминаний, места, где их родители видели, как они растут, где они мечтали, любили, праздновали победы и переживали потери.

Война не просто рушит стенки, она рушит все вокруг. Она уничтожает сообщества, которые десятилетиями держались вместе. Она оставляет людей без корней, без места, где можно чувствовать себя в безопасности. Более 10 миллионов украинцев стали бездомными, потеряв свои дома, где когда-то были семьи, друзья и счастливые моменты.

В Государственном реестре разрушенного и поврежденного имущества за три года полномасштабного вторжения зафиксировано более 290 000 объектов. По данным Всемирного банка, 10% жилищного фонда Украины повреждены или полностью разрушены из-за обстрелов РФ. Как сообщают в областных военных администрациях, на 2024 год зафиксировано разрушение или повреждение более 143 000 частных и более 24 000 многоквартирных домов.

Многоэтажек больше всего разрушен в Харьковской, Донецкой, Луганской, Киевской, Николаевской и Одесской областях. А наибольшее разрушение частных домов получили Донецкая, Киевская, Херсонская, Харьковская, Луганская и Николаевская области.

Для данным областных военных администраций имеем печальную статистику:

• Винницкая область – 143 объекта жилищного фонда;
• Волынская область – 37 объектов жилого фонда (частные дома);
• Днепропетровская область — 1923 многоэтажных и частных домов суммарно;
• Донецкая область (подконтрольные территории) – более 4000 многоквартирных и 39 000 частных жилых домов;
• Житомирская область – 4200 частных и многоквартирных домов;
• Закарпатская область – 55 зданий;
• Запорожская область – 7000 частных и до 1000 многоквартирных домов;
• Ивано-Франковская область – 3 жилых дома;
• Киевская область – 1767 многоэтажных домов, 24 405 частных домов;
• Киев – 135 частных домов и 829 многоквартирных жилых домов;
• Кировоградская область – 135 зданий;
• Луганская область – 8800 частных и 3400 многоквартирных жилых построек;
• Львовская область – 822 здания;
• Николаевская область – 1579 многоэтажек и 7633 частных домов;
• Одесская область – 1432 здания;
• Полтавская область – 345 частных и многоэтажных жилых домов;
• Ровенская область – 231 объект;
• Сумская область – 738 многоквартирных и 4099 – частных домов;
• Тернопольская область – 34 многоквартирных и 27 частных жилых домов;
• Харьковская область – 6340 многоэтажных и 19 983 частных домов;
• Херсонская область – 24 659 объектов. Так как деоккупированная часть правобережной Херсонской области ежедневно обстреливается количество поврежденных объектов ежемесячно составляет в среднем 6,4%.
• Хмельницкая область — больше всего пострадало частное жилье — 2457 домов и 58 многоэтажных домов (Хмельницкая, Крупецка и Черноостровская территориальные общины), что составляет 84% всех поврежденных объектов Хмельницкой области.
• Черкасская область – 250 зданий;
• Черновицкая область – 10 частных домов;
• Черниговская область – 9 387 частных домов и 999 многоквартирных домов.

В Украине не осталось ни одной области, где не чувствуется горькое дыхание войны. Когда-то тихие улицы и уютные дома теперь разрушены, а вместо детского смеха часто раздаются сирены. В каждом уголке страны, от востока до запада, от юга до севера, война оставила свои кровавые следы. Дома, в которых люди жили поколениями, стали развалинами, окна разбиты, а на месте стен теперь обожжены кирпичи. Это не просто разрушенные здания – это разбитая жизнь, потерянные воспоминания, сломанные судьбы. Каждая область Украины теперь имеет свою боль, свою трагедию. По приблизительным расчетам около 4,5 млн человек потеряли свои дома. А это около 1,8 млн семей. И это подлинная катастрофа для страны. Для восстановления жилья понадобятся немалые средства и это при том, что в стране продолжают идти боевые действия, а экономика почти уничтожена.

Руины вместо будущего

Оставшиеся без дома не просто потеряли крышу над головой. Они потеряли место, которое давало им чувство принадлежности. Это глубокая, незаживающая рана, которую ни одно убежище или материальная помощь не смогут полностью вылечить. Но даже те, кому удалось уехать и обрести убежище, не могут обрести покоя. Они несут с собой ту боль и страх, что их место в мире больше не существует. Они задаются вопросом: увидят ли они еще когда-нибудь этот дом? Будут ли их дети вернуться туда, где когда-то были счастливы? Вернется ли покой, который они имели до войны?

После повторного наступления РФ на Украину в районе Волчанской общины Харьковской области, городок Волчанск агрессоры просто стерли с лица земли. Многие потеряли свои дома и теперь просто некуда возвращаться.

«Когда я смотрю на разрушенные улицы города в соцсетях, сердце просто кровью обливается. Реальность стала такой, что от Волчанска остались только руины, фото и память, как у людей, так и в Интернете. У меня возникает вопрос: а будет ли отстраивать этот городок государство? Сейчас предприятий там нет, инфраструктура повреждена. Ради чего же людям туда возвращаться?, — размышляет Игорь, житель Волчанска.

Наталья, жительница Волчанской общины, помнит свой дом не просто как стены и крышу, а как место, где хранилась ее жизнь. Здесь она выросла вместе с сестрой, вместе мечтали, смеялись и строили планы. Теплые вечера во дворе, мамины кушанья, детский смех, раздававшийся в комнатах. Потом в этих стенах появились еще две маленькие жизни — ее дочери, которые сделали этот дом еще светлее.

«Теперь от моего дома не осталось ничего, кроме пустого, обгоревшего фундамента. Взрывы стерли с лица земли все, что строилось годами, что было свидетелем важнейших событий в жизни моей семьи”, — с грустью вспоминает Наталья.

Когда Наталья обратилась за помощью на восстановление, то выстояв бесконечные очереди, получила лишь пустое обещание: «по окончании войны вам все возместят». И это ранит не меньше руины ее дома. Что значит это «после»? Как жить сейчас, в этот момент, когда некуда вернуться, некуда привести детей? Ее дом был ее крепостью, ее историей, а теперь он стал лишь тенью, ожидающей возвращения к жизни… когда-то.

Сергей, житель Мариуполя, потерявший квартиру в многоэтажке, тоже подтверждает факты несовершенства системы оказания помощи от государства на восстановление утраченного жилья:

“Можно принять десятки прекрасных законов, но если нет четких алгоритмов, как их реализовывать, то все они не будут иметь никакого смысла. Как происходит с этим законом о компенсациях разрушенного имущества? Отлично, что мариупольцы присоединились к разработке закона и добились того, чтобы право на компенсацию получили и жители оккупированных территорий. Однако с таким же успехом можно было добавить в перечень имеющих право на компенсацию и инопланетян. Разве не все равно, если фактически нет механизма, как подтвердить факт разрушения жилья тем, чей город – оккупирован”

Инициатив и проектов государство предлагает множество, но все они нуждаются в поиске серьезного финансирования и остаются лишь инициативами на бумаге. В то время как людям нужна крыша над головой немедленно. Заявленные объемы помощи часто не отвечают реальным потребностям. Количество выделяемого для ВПЛ жилья недостаточно, а процесс его получения затягивается на месяцы, а то и годы. Многие сталкиваются с трудностями при оформлении документов и несовершенной работой электронных сервисов.  А в некоторых случаях распределение жилья даже сопровождается коррупционными схемами. И как выходит на практике, жилье получают не те, кто действительно в нем нуждается, а те, кто имеет возможность «решить вопрос за вознаграждение». Тема жилья остается самой острой проблемой для уязвимого слоя населения под названием ВПЛ. К сожалению, на сегодняшний день в стране нет полноценно действующей программы, которая должна системно решать проблему обеспечения приютом ВПЛ и учитывала бы потребности и возможности каждого.  Обеспечение лишь нескольких десятков семей ВПЛ на короткий срок жильем не прибавляет людям уверенности в получении собственного дома на всю жизнь.

Конечно, государство предоставляет возможность временного проживания в общежитиях, но с каждым днем ​​они становятся все более переполненными. Да и не все легко справляются с постоянным пребыванием в большом скоплении людей. Поэтому многие ВПЛ пытаются снять собственный уголок. Государство оказывает ежемесячное пособие в размере 2000 грн для взрослого человека и 3000 грн для детей и лиц с инвалидностью. Но этих денег не хватает для оплаты арендуемого жилья. Кроме того, эти выплаты были прекращены многим ВПЛ. Вероятно, власти считают, что война уже кончилась, и они людям не нужны.

Получение компенсации утраченного или поврежденного жилья

Какой же тернистый путь лежит на получение компенсации потерянного или поврежденного жилья! Люди, убитые горем, должны собрать доказательства повреждения дома, а это значит, что они подвергаются опасности с целью получения материалов, удостоверяющих наличие поврежденного домохозяйства. А дальше ждет целое путешествие по разным инстанциям и сбор макулатуры. В конце – долгожданное вознаграждение в виде кипы справок и обещания возместить, когда закончится война.

Кстати, несмотря на тот факт, что мы живем в цифровую эпоху, где, кажется, все должно решаться в два клика, на практике выходит иначе. Люди выстаивают большие очереди, чтобы зарегистрировать свое домохозяйство в Едином государственном реестре. А потом оказывается, что технические паспорта уже устарели, а чтобы их восстановить, нужно заплатить 3500 грн – 4000 грн. Если сравнить с ежемесячной помощью от государства в размере 2000 – 3000 грн, то интересно, а где такие деньги взять.

Жительница Бахмута Елизавета пытается найти положительный эмоциональный настрой после потери своей квартиры, ведь как-то нужно справляться с вызовами судьбы. Поэтому женщина уверяет себя, что она в командировке. Но кроме трудностей с поиском жилья женщина, имеющая кота и собаку, наткнулась еще и на волну непонимания и агрессии со стороны соотечественников.

“Я выслушала столько негатива. Совершенно чужие люди обращались со мной грубо, упрекали, что с таким набором животных нужно сидеть у себя дома, а не арендовать жилье. Но дело в том, что у меня нет дома. Когда я заводила своих животных, он был, а сейчас – нет. У меня была большая трехкомнатная квартира в Бахмуте с широкими коридорами и большим балконом. И не моя вина, что теперь ничего нет. Это очень больно. Я впервые почувствовала такое унижение своих соотечественников”, – вспоминает Елизавета.

Как справляются с потерей дома в зарубежных странах

В разных зарубежных странах потеря дома из-за войны, стихийных бедствий или других кризисов – серьезная проблема, и страны имеют разные подходы к помощи людям, оказавшимся в такой ситуации.

Германия имеет одну из самых развитых систем помощи беженцам. После сирийского конфликта Германия приняла сотни тысяч человек, оказывая им временное жилье, медицинскую помощь и социальную поддержку. Беженцев размещают в специальных центрах или временных приютах, пока им не предоставят постоянное жилье. Кроме того, правительство поддерживает программы интеграции, чтобы помочь людям найти работу, выучить язык и адаптироваться к жизни в новой стране.

Швеция, как и Германия, имеет мощную систему поддержки беженцев. По прибытии в страну люди получают временное жилье, которое может быть в форме специальных центров или предоставленных государством квартир. Правительство предоставляет доступ к медицине, социальным услугам и языковым курсам. Программы интеграции также включают помощь в трудоустройстве и обучении, что помогает людям быстрее адаптироваться к новым условиям жизни.

После землетрясений и цунами, например крушения 2011 года, Япония создала комплексную систему реагирования. Людей, лишившихся дома, эвакуируют во временные приюты, где оказывают медицинскую, психологическую помощь, а также материальную поддержку. В то же время, правительство начинает восстановительные проекты, сосредотачиваясь на быстром восстановлении жилых районов. Одной из ключевых особенностей является готовность к катастрофам: правительство инвестирует в предварительную подготовку и образование населения по поводу возможных стихийных бедствий.

Во время стихийных бедствий, таких как ураган Катрина в 2005 году, правительство США оказывало помощь через Федеральное агентство по чрезвычайным ситуациям (FEMA). Пострадавших переселили во временные жилые комплексы, предоставили финансовую компенсацию для восстановления жилья, а также поддерживали страховые выплаты. Для бездомных в США действует программа предоставления временных приютов, а также финансовых грантов для аренды жилья. Однако даже с такой поддержкой многие люди сталкиваются с трудностями из-за бюрократии и нехватки доступного жилья.

Турция приняла миллионы сирийских беженцев во время конфликта, создав для них специальные лагеря, где оказывают жилье, питание и медицинскую помощь. Однако в городских районах, где много беженцев, часто возникает проблема с переполненными квартирами и недостаточной инфраструктурой. Кроме того, после землетрясений, таких как в 1999 году, правительство Турции внедрило системы реагирования на катастрофы с акцентом на быстрое переселение и восстановление жилых комплексов.

После разрушительного землетрясения 2015 года, когда многие остались без домов, правительство Непала и международные организации активно присоединились к восстановлению. Пострадавшим предоставили временные жилья в палатках и сделали акцент на совместном восстановлении с участием общины. Международные организации, такие как ООН, финансировали проекты восстановления домов и поддерживали долгосрочные инициативы по строительству жилья, устойчивого к стихийным бедствиям.

В условиях постоянной угрозы военных конфликтов Израиль разработал специальные системы укрытий и быстрого реагирования. Людей, лишившихся жилья из-за ракетных обстрелов, обеспечивают временными квартирами, а также предоставляют компенсации для восстановления разрушенного имущества. Психологическая помощь является неотъемлемой частью поддержки пострадавших, поскольку влияние войны на людей чрезвычайно травматично.

Во многих странах вопрос потери дома рассматривается комплексно, с акцентом на оказание не только материальной, но и психологической поддержки. После таких катастроф люди нуждаются не только в жилье, но и в стабильности, которая помогает им вновь ощутить безопасность и найти новые силы для восстановления жизни.

Научиться жить без дома

Вернуться к жизни после потери дома тяжело. Люди учатся жить заново, строят новые дома, пытаются адаптироваться, но сердце все равно возвращается в разрушенный дом. Там, где когда-то были их корни, теперь только развалины. Они остались нигде – без будущего и без прошлого. Чувство пустоты и потери навсегда останется частью их жизни.

Каждый разрушенный дом – это отдельная жизнь, отдельная история, которая уже никогда не будет такой, как раньше. Война унесла не только стены, она украла души тех, кто называл это место своим домом. Когда человек теряет что-то ценное и важное для него, то чувство потери остается на всю жизнь, а значит, может привести к психологическому расстройству. Важно не игнорировать эту боль, а обращаться за помощью к специалистам.

“Терапия может помочь проработать травмы и постепенно снизить влияние тревоги и страха на повседневную жизнь. Если оставить их без внимания, эти ощущения могут продолжать беспокоить человека на всю жизнь, влияя на его способность радоваться жизни и строить будущее”, – объясняет психологиня Наталья Гаевская.

Болезненные вызовы судьбы влияют по-разному на людей: кого боль сплачивает, а кто, наоборот, ищет виновного и выплескивает свою агрессию на окружающих. Эксперты отмечают, что важно не меряться бедой, а пытаться привыкнуть к новым обстоятельствам жизни, исследовать традиции и привычки жителей нового места, что позволит быстрее адаптироваться. Также стоит помнить, что, несмотря на потерю дома, мы остаемся теми, кем и были. А это значит, что наши умения и навыки наверняка пригодятся и на новом месте жительства.

Развалины дома — это больше, чем обломки кирпича и стекла под ногами. Это символ украденного будущего, где вместо уюта и радости царит холод войны и пустота. Миллионы украинцев остались без места, которое когда-то давало им чувство принадлежности и защищенности. Но даже среди этих руин горит несокрушимый дух верующих в восстановление людей — не только домов, но и жизни.

Государство должно немедленно изменить свой подход и повернуться лицом к тем, кто из-за войны потерял свои дома. Эти люди уже пережили невыносимую боль и потери, и вместо того, чтобы получить поддержку и помощь, они сталкиваются с бездушной бюрократией. Сложные и запутанные процедуры для получения компенсаций превращают процесс в бесконечные препятствия. Это не только деморализует людей, но и подрывает их веру в собственное государство.