Российское оружие не только отнимает жизнь у военных и гражданских, оно уничтожает окружающую среду. Так что война становится катастрофой не только человеческой, но и экологической. Украинское природоохранное ведомство оценивает ущерб, который война нанесла лесам, почвам, воздуху, воде более 57 миллиардов евро. От русской агрессии страдает также фауна, уникальные экосистемы заповедников, уничтожается биоразнообразие.
«Окружающая среда больше не должна оставаться молчаливой жертвой войны», — заявил министр защиты окружающей среды и природных ресурсов Руслан Стрелец во вчерашнем интервью изданию Немецкая волна.
«Человечество должно понять, что война стоит дорого. Уничтожение окружающей среды стоит дорого», – сказал глава природоохранного ведомства.
По его словам, в Украине было уничтожено около 500 очистных сооружений и, по меньшей мере, 20 процентов природных заповедников оказались под угрозой. Один из них – «Аскания-Нова».
Печальная информация об «Аскании-Новой» является преувеличением
На днях в СМИ появились печальные сообщения о полном уничтожении заповедника. Все они ссылаются на единственный источник — интервью руководителя Херсонской областной военной администрации Александра Прокудина, в отчаянии проронившего фразу «заповедника больше не существует». Журналисты Общественного решили проверить это утверждение и обратились к директору заповедника «Аскания-Нова» Виктору Шаповалу. Он заверил, что фраза Прокудина о том, что заповедника больше нет, вырвана из контекста. Факты вывоза животных действительно имеют место, но о полном уничтожении заповедника речь не идет.
Директор подтвердил, что в Россию и на временно оккупированную территорию Крыма вывезено 20 редких животных. Часть животных погибли из-за недосмотра, отсутствия квалифицированного научного сопровождения и ветеринарного обслуживания. Значительная часть уникальной заповедной степи, более 2000 га, выгорела в результате пожаров разной природы.
Недавно “Общественное. «Крым» сообщало о том, что директор крымского зоопарка «Тайган» Олег Зубков зарабатывает на краснокнижных животных из Херсона. С тех пор как заповедник «Аскания-Нова» попал под оккупацию, дирекция «Тайгана» через пропагандистские ресурсы и соцсети постоянно рассказывает о «спасении» редких животных. По словам директора заповедника Виктора Шаповала, больше всего в Крым вывезли зебр Чапмана — экзотических животных, имеющих высокую рыночную стоимость. В «Тайган» попали семь самок этого редкого вида, предусматривающего продажу, обмен или еще какие-то способы нажиться на этих экзотических зебрах. Общее количество рейдов по перевозке животных – двенадцать. Кроме зебр, в крымский зоопарк переместили бизонов, оленей Давида, лошадей Пржевальского. Кстати, лошадей, которые содержатся в заповеднике, завез в Херсонские степи во время одной из пеших экспедиций в Монголию еще основатель «Аскании-Новой» Фридрих Фальц-Фейн. Экосистема заповедника стала местом их природного обитания. Научный эксперимент по адаптации этих экзотических животных в степях Херсона длился более 140 лет. Вывоз этого вида за пределы привычного ареала – безвозвратная потеря для науки.
До начала полномасштабного вторжения в заповеднике «Аскания-Нова» проживало более 3 тысяч видов животных. 34 из них представляют собой редкие виды. Некоторые из этих видов уже практически утрачены. С самого начала существования заповедника, предпочтение отдавалось разведению копытных, которые были связаны со степными или лесными степными ландшафтами.
Тихая жертва войны
В дополнение к видимым последствиям, вызванным похищением животных, есть также длительный, менее заметный ущерб, от которого страдает окружающая среда. Среди них – загрязнение окружающей среды тяжелыми металлами.
По словам Алексея Василюка, главы Украинской экологической организации Nature Conservation Group, степень загрязнения и ущерба можно оценить только на отдельных территориях, потому что собирать данные очень сложно. Украинской общественной организации «Экоакция» удалось взять пробы почвы на некоторых участках, в частности, на Донбассе. Анализ показал, что в результате боевых действий вся почва загрязнена высокотоксичными тяжелыми металлами. В отдельных случаях наблюдается превышение значений ртути, ванадия и кадмия в сто раз. Напомним, что тяжелые металлы чрезвычайно токсичны в высоких концентрациях, они способны накапливаться в организме и часто не могут расщепляться.
Василюк предполагает, что российская агрессия будет иметь пролонгированные последствия для окружающей среды: вред воздуху, воде и почве будет ощущаться еще десятилетиями после окончания войны. На некоторых участках земли невозможно будет и ведение сельского хозяйства в течение длительного времени.
Создать прецедент в защите окружающей среды
Организация Объединенных Наций классифицирует уничтожение окружающей среды как военное преступление только в том случае, если оно непропорционально военным выгодам, получаемым нарушителем, и приводит к серьезному, широкомасштабному и длительному ущербу для населения. В феврале этого года главный прокурор Международного уголовного суда Карим Хан объявил о намерении усилить преследование преступлений против окружающей среды. Пока ни одна страна или лицо не были осуждены за военные преступления, связанные с экологическими разрушениями. Это частично обусловлено нечеткими определениями в международном праве, как указывает эксперт в области международного права Аарон Дюмон. Он отмечает, что нужно доказать, что последствия разрушения окружающей среды, вызванной обстрелом или другими военными действиями, будут оставаться ощутимыми через десять лет, и это раньше было очень тяжело сделать.
В качестве примера он приводит экологическое преступление в 1991 году. В ходе войны в Персидском заливе между Кувейтом и Ираком, иракские войска во время отступления подожгли более 700 нефтяных месторождений Кувейта, повлекшие экологическую катастрофу во всем регионе. «Каждый нормальный человек сказал бы, что это военное преступление в отношении окружающей среды», – отмечает Дюмон.
«Но в 1990-х годах геологам было очень трудно доказать, что последствия этих пожаров можно измерить десять лет спустя. Методически это было невозможно». Сегодня ситуация изменилась благодаря спутниковым снимкам и усовершенствованным научным методам. Дюмон признает, что перспективы успешного иска против России в определенных случаях выглядят достаточно обнадеживающе.
Это касается, в частности, подрыва Каховской дамбы. Будь приговор — это был бы важный прорыв в экологическом законодательстве.
Ущерб на десятилетие
Экологи предупреждают, что ущерб, который Россия наносит лесам, степям и водоемам Украины, останутся на десятилетия, а наследие войны будет нести угрозу и после стихания последних выстрелов. Именно поэтому важно уже сегодня привлечь внимание международного экологического сообщества к преступлениям страны-агрессоры против украинской природы. Важно создать прецедент, и такие попытки уже предпринимаются нашими профильными чиновниками. В частности генпрокурор Украины Андрей Костин надеется до конца года сформировать основу для обвинения. Министр экологии Руслан Стрелец также требует привлечь Россию к ответственности. Он стремится создать прецедент и разработать соответствующие международные правоохранительные процедуры, чтобы война за счет окружающей среды в будущем не осталась безнаказанной.
Украинские государственные учреждения, организации гражданского общества и международные агентства уже собрали беспрецедентное количество данных о влияние войны на окружающую средукоторое является его тихой жертвой.
Международное право требует, чтобы методы и средства ведения войны применялись с должным вниманием к защите и сохранению природной среды. Действия России будут оцениваться не только с точки зрения нарушения договоров, но и с учетом того, насколько эти экологически разрушительные действия были оправданы с военной точки зрения. Для достижения справедливого и длительного мира необходимо вывести российские войска с оккупированных территорий, провести масштабную реабилитацию пострадавших и общин, компенсировать нанесенный ущерб, а также восстановить природную и антропогенную среду Украины.
