На фоне затяжной войны и экономических вызовов Украина стоит перед критически важной задачей эффективно бороться с коррупцией, которая годами разъедает ее государственные институты. Данило Гетманцев, глава комитета Верховной Рады по вопросам финансов, налоговой и таможенной политики, отменный своими скандальными заявлениями, предложил ряд мер, направленных на борьбу с коррупцией, которые на первый взгляд выглядят как решительные шаги по очистке государственного аппарата. Однако более детальный анализ показывает, что эти меры не только не достигают поставленных целей, но и могут усугубить ситуацию.
При этом статьи Даниил Гетманцев предложил комплексно подойти к прекращению коррупции среди чиновников, принимая системные меры, направленные на минимизацию коррупционных рисков. К ним он отнес дерегуляцию, диджитализацию, приватизацию большого числа государственных активов.
Дерегуляция: отложенный хаос и коррупционные лазейки
“В прошлом году межведомственная рабочая группа (МРГ) осуществила ревизию разрешительных документов, выдаваемых разными министерствами и ведомствами. Выяснилось, что из более чем 1,3 тысячи регуляторных инструментов – 456 можно вообще отменить, а еще 584 – оптимизировать. Однако практическая реализация предложений МРГ идет очень медленно, а ежемесячно пролонгация действия того или иного инструмента – это потенциальный источник для злоупотреблений и коррупции.
Поэтому это дело нужно быстро довести до конца, а сразу после этого – запустить вместе с бизнес-сообществом еще одну итерацию пересмотра, отмены и оптимизации разрешительных инструментов и процедур, которые решили оставить после первого этапа дерегуляции. Убежден – там можно еще несколько отменить и оптимизировать”, – подчеркивает Гетманцев.
Однако отмена регуляторных инструментов без достаточного анализа их важности может привести к возникновению правовых пробелов, которые будут использованы недобросовестными лицами во избежание ответственности. Например, отмена определенных экологических норм может привести к злоупотреблениям в сфере экологического контроля, когда предприятия начнут массово нарушать природоохранное законодательство, нанося вред окружающей среде без риска быть наказанными.
Кроме того, процесс отмены регуляторных инструментов часто сопровождается активным лоббированием со стороны заинтересованных сторон. Например, в 2021 году правительство Украины анонсировало отмену лицензирования определенных видов деятельности, однако из-за бюрократических препятствий этот процесс затянулся на годы, создавая возможности для чиновников требовать взятки за ускорение получения лицензий.
В 2022 году, после объявления дерегуляции в энергетическом секторе, несколько крупных компаний смогли пролоббировать сохранение старых регуляций, что позволило им продолжать получать доходы, несмотря на формальную реформу.
Также Даниил Гетманцев предлагает после первого этапа дерегуляции продолжить процесс отмены и оптимизации разрешительных инструментов и процедур, которые были оставлены. Он убежден, что там «можно еще кое-что отменить или оптимизировать». Однако, что значит кое-что, конкретно он не указал.
Продолжение отмены разрешительных инструментов, оставленных после первого этапа дерегуляции, может привести к потере важных механизмов контроля соблюдения стандартов и норм в различных секторах экономики. Эти инструменты часто остаются из-за того, что они критически важны для обеспечения безопасности, качества и соответствия законодательству. К примеру, оставленные после первого этапа дерегуляции разрешительные процедуры в сфере строительства могут включать нормы, обеспечивающие безопасность строительных объектов. Их отмена может привести к увеличению количества строительных нарушений и аварий. Оптимизация разрешительных процедур в сфере здравоохранения может привести к снижению стандартов безопасности и качеству медицинских услуг, что повлияет на жизнь и здоровье людей.
Разрешительные инструменты выполняют функцию регулятора экономической деятельности, обеспечивая равные условия игры для всех участников рынка. Их отмена может привести к тому, что крупные игроки получат преимущества над меньшими компаниями, используя недостатки в законодательстве. Это может нарушить экономическую стабильность и способствовать развитию монополий. Например, отмена процедур, регулирующих деятельность в сфере природных ресурсов, может привести к чрезмерному использованию этих ресурсов крупными компаниями, оставляя меньшим игрокам меньше возможностей для развития. После первого этапа дерегуляции в 2020 году были упразднены некоторые разрешительные инструменты в сфере экологического контроля, что привело к увеличению случаев загрязнения окружающей среды. Это свидетельствует о том, что чрезмерное упрощение регуляторных норм может иметь серьезные негативные последствия.
Следовательно, отсутствие надлежащего контроля над экологическими стандартами создает риски для здоровья населения и окружающей среды. Отмена и оптимизация оставленных инструментов без детального анализа их эффективности и необходимости может привести к непрогнозируемым последствиям, при этом коррупционные риски все же останутся.
Диджитализация: электронные системы с человеческим лицом
“Те разрешительно-регуляторные инструменты, которые целесообразно оставить – должны быть оцифрованы и настроены на четкие и однозначные требования-критерии к заявителям, которые нельзя будет толковать в одних случаях – да, а в других аналогичных – противоположно. 90%+ заявлений должны приниматься и оформляться автоматически: “требования соблюдены – есть разрешение”/ “требования не соблюдены – аргументированный отказ с указанием причин”. Человеческий фактор нужно максимально убирать, электронные системы взятки не берут”, – считает Гетманцев.
Следовательно, по его мнению, диджитализация должна устранить коррупционные риски путем автоматизации процессов. Но практика показывает, что даже автоматизированные системы могут быть подвержены злоупотреблениям. Часто использование электронных систем происходит без надлежащей оценки их целесообразности и соответствия потребностям пользователей. Например, электронная система деклараций в Украине, внедренная для борьбы с коррупцией, столкнулась с многочисленными техническими проблемами, которые усложняли процесс подачи деклараций и проверки данных. Это позволило некоторым чиновникам предоставить недостоверные данные без риска быть вовремя разоблачены.
Несмотря на автоматизацию, люди остаются уязвимым элементом в системе. К примеру, в 2022 году были зафиксированы случаи, когда служащие манипулировали данными в электронных реестрах, что позволило избежать ответственности коррумпированным чиновникам. В 2023 году при анализе электронных тендеров было обнаружено, что некоторые участники намеренно подделывали документы, подаваемые через электронные системы, что позволило им выигрывать тендеры с использованием подставных компаний. Это свидетельствует о том, что даже электронные системы могут быть подвержены злоупотреблениям, если не внедрять надлежащие механизмы контроля.
Приватизация: не решение, а источник новых проблем
По словам Гетманцева, приватизация значительной части государственных активов (кроме небольшого количества хозяйствующих субъектов, которые действительно имеют стратегическое значение для экономики и безопасности государства) должна уменьшить коррупционные риски.
Сегодня неоправданно большое количество объектов государственной собственности – источник питания и кормовая база коррупции. В данном конкретном кейсе: если предприятия в Донецкой области, а также из Львовско-Волынского угольного бассейна были не государственными, а частными, то они сами между собой решали бы вопросы оборудования в рамках коммерческих отношений, без необходимости похода в министерство с пачками денег”, – подчеркивает Гетманцев.
Однако реальность показывает, что это предложение может иметь обратный эффект. Во многих случаях приватизация приводит к образованию монополий, что только усиливает коррупцию. Например, после приватизации «Укрзализныци» в 2022 году, транспортный сектор стал более закрытым и монополизированным, что привело к росту цен на услуги и снижению их качества. Это создало дополнительные коррупционные возможности для монополистов, которые могли влиять на решения государственных органов в целях защиты своих интересов.
Также приватизация часто проводится по схемам, не обеспечивающим достаточной прозрачности. Например, в 2023 году было обнаружено, что несколько стратегических предприятий были проданы по значительно заниженной цене компаниям, аффилированным с чиновниками. Это вызвало широкое общественное возмущение и подозрения в коррупционных сговорах. Приватизация украинских предприятий в 90-х годах привела к массовому закрытию заводов и фабрик, что оставило тысячи людей без работы. Это свидетельствует о том, что приватизация без надлежащего планирования и контроля может иметь катастрофические последствия для экономики страны.
Сокращение государственного аппарата: шаг в пропасть
“Серьезное сокращение государственного аппарата. Обеими руками поддерживаю требование профессиональных ассоциаций и бизнесов, которое неоднократно слышал во время многочисленных встреч в последние недели в процессе работы над правительственными налоговыми инициативами. И дело даже не в том, что это даст определенную экономию бюджетных средств (она на самом деле будет очень незначительной по сравнению с нашими военными потребностями), а в необходимости построить компактную и эффективную систему органов государственного управления, не имеющую ни свободного времени, ни благоприятных возможностей для коррупции, взяточничества или других проявлений недостойного поведения.
Полностью поддерживаю высказанную ранее инициативу премьер-министра сократить на треть численность министерств (помню, что в рамках Плана обновления Украины еще два года назад вице-премьер-министр Михаил Федоров предлагал в целом систему из 10-12 министерств). Убежден, что количество других центральных органов исполнительной власти можно сократить на 40-50%. А с этим существенно уменьшить численность государственных служащих, предложив на государственной службе достойную оплату труда, но одновременно и существенно усиленные требования к профессиональности и добродетели”, – считает Гетманцев.
Предложение по сокращению государственного аппарата выглядит привлекательно, но на практике это тоже может привести к серьезным негативным последствиям. Этот процесс без должного анализа может привести к снижению эффективности государственного управления в целом. К примеру, в 2019 году попытка сократить количество инспекторов по охране труда привела к значительному увеличению количества несчастных случаев на производстве. Это стало результатом недостаточного контроля над соблюдением норм безопасности.
После отмены ГАИ в 2015 году ситуация на дорогах Украины значительно ухудшилась. В 2022 году произошло 154 480 ДТП, в результате которых погибли 3 541 человек и были травмированы более 31 000 человек. В 2023 году Количество ДТП выросло на 25% по сравнению с 2022 годом. Всего было зафиксировано более 192 000 аварий, в которых погибло более 3 800 человек, а еще около 35 000 получили травмы. По состоянию на август 2024 года произошло более 85 000 ДТП, что привело к гибели около 1 900 человек и травмированию более 14 000 человек.
Кроме того, сокращение государственного аппарата часто приводит к перегрузке остающихся на работу. Например, после сокращения штата МВД и налоговой службы в 2020 году нагрузка на остаточных работников значительно возросла, что привело к снижению качества их работы и увеличению коррупционных рисков из-за потери контроля за процессами.
В соседней Польше попытки сократить государственный аппарат в 2015 году привели к серьезному снижению качества предоставления государственных услуг. Граждане массово жаловались на задержки в выдаче документов, что вызвало общественное недовольство и повлекло за собой откат реформ.
Следовательно, коррупция в Украине является глубокой и системной проблемой, требующей решительных, но действенных мер, а не непродуманных лозунгов. Предложения Даниила Гетманцева выглядят поверхностными и не способны решить проблему в самом ее корне, а некоторые из них лишь усугубляют это позорное явление. Без реальных изменений и комплексного подхода к борьбе с коррупцией, все эти инициативы останутся на уровне деклараций. Украине нужны не косметические реформы, а радикальные и системные изменения, которые смогут поставить точку в эпоху коррупции и сделать государство по-настоящему прозрачным и подотчетным своим гражданам.
