Сегодня швейцарский Базель официально открывает Евровидение-2025, превращаясь в главную музыкальную арену Европы. Через несколько часов город будет принимать первый полуфинал конкурса, традиционно совмещающий шоу, геополитику и значительные финансовые вложения. Нынешняя организация обойдется Базелю примерно в 39 миллионов евро. Это не только сцена, свет и звук, а целая логистическая экосистема: безопасность, обучение персонала, транспорт, модернизация инфраструктуры, медиаподдержка и маркетинг. За несколько музыкальных вечеров стоят месяцы подготовки, тысячи привлеченных специалистов и сотни миллионов зрителей по всему миру.
Миллионы за песню: почему страны вкладывают столько в Евровидение
В целом, расходы на проведение Евровидения всегда различаются в зависимости от страны, формата мероприятия и амбиций организаторов. Абсолютным рекордсменом по стоимости до сих пор остается Азербайджан, в 2012 году потративший на конкурс более 60 миллионов евро. И это только прямая сумма – отдельно финансировались мегапроекты по благоустройству Баку: новые дороги, реконструкция стадиона, строительство арены Baku Crystal Hall, завершившейся буквально за несколько недель до старта шоу.
Другие страны были более бережливыми. Например, Мальмё в Швеции провел конкурс в 2013 году за 17 млн евро, а в 2024-м — всего за 12 млн евро. Несмотря на скромные бюджеты, городу удалось организовать яркое шоу на «Мальме Арене», потратив, в частности, 2 млн. евро на безопасность и 580 тысяч – на фан-зону Eurovision Village.
Инфографика: ИА «ФАКТ»
Копенгаген в 2014 году замахнулся на более масштабный формат – 45 млн евро, тогда как Вена в 2015 году ограничилась 35 млн. Стокгольм, где в 2016 году победила украинка Джамала с песней «1944», вложил в конкурс 14 млн евро – и доказал, что не всегда.
Победа Джамалы сделала Киев хозяином Евровидения-2017 – тогда Международный выставочный центр стал сценой, а организация обошлась в 30 млн. евро. В последующие годы расходы были примерно на том же уровне: Лиссабон (2018) – 23 млн, Тель-Авив (2019) – 29 млн, Роттердам (2021) – 19 млн, Турин (2022) – 22 млн.
из-за войны в Украине Евровидение-2023 не смогло пройти в нашей стране, поэтому его от имени Украины принимал Ливерпуль. Великобритания провела шоу за 28 млн. евро, подчеркнув роль культурной солидарности во время войны.
В этом году право представлять Украину добыла в борьбе группа Ziferblat с песней «Bird of Pray» – проникновенной композицией, сочетающей электронику с лирической драматургией. Они выступят уже в первом полуфинале 13 мая под номером пять.
А гранд-финал назначен на субботу, 17 мая – именно тогда мы узнаем, какая страна в будущем будет принимать это большое музыкальное шествие Европы. И хотя суммы в миллионах евро всегда вызывают вопросы, очевидно один: Евровидение – это не только конкурс песен, но и демонстрация мягкой силы в дипломатии, культурной идентичности и способности страны организовать шоу, которое увидит весь мир.
От послевоенного телемоста к глобальному феномену: как трансформировалось Евровидение
История Евровидения началась с мечты – с идеи объединить европейские страны после второй мировой войны не политическими соглашениями, а музыкой. В 1956 году в швейцарском Лугано состоялся первый конкурс песни, в котором приняли участие всего семь стран. Это было больше, чем шоу – это был символ веры в новую Европу, где конфликты заменяются творческим состязанием, а национальные границы – волной мелодий, языков и эмоций.
За десятилетие Евровидение превратилось в зеркало культурных сдвигов, технологических новаций и даже политических настроений. С годами менялся не только формат – появились полуфиналы, телеголосование, фан-зоны, цифровые трансляции, изменялось и само представление о том, чем есть этот конкурс.
С одной стороны, это яркая платформа для молодых артистов, где зрители открывают новые имена, например: ABBA, Celine Dion, Måneskin или Kalush Orchestra. С другой стороны, это площадка для культурной дипломатии, где государства пытаются говорить с международным сообществом через музыку, костюмы, язык жестов и символы.
Инфографика: ИА «ФАКТ»
После 2010-х годов Евровидение все больше выходит за пределы Европы. Его смотрят в Австралии, США, даже в Азии, а участие самой Австралии уже никого не удивляет. Конкурс стал глобальным культурным брендом, который не боится провокаций, эпатажа, но в то же время сохраняет преданность главному – святому единству через музыку.
Пандемия COVID-19 привела к отмене конкурса 2020 года и сокращению состава в 2021-м. С 2022-го Россия и Беларусь были исключены из-за полномасштабного вторжения в Украину. Отдельные страны (Северная Македония, Черногория, Болгария) временно отказывались от участия по финансовым или политическим причинам.
В 2025 году ожидается стабильное участие 37 стран — показатель, свидетельствующий о сохранении интереса к конкурсу, несмотря на новые вызовы.
С началом полномасштабной войны в Украине в 2022 году роль Евровидения снова обострилась: это больше не просто шоу. Победа Kalush Orchestra и тот факт, что Британия в 2023 провела конкурс от имени Украины, показали: Евровидение способно быть не только музыкальным событием, но и актом солидарности и поддержки.
Евровидение давно уже не о песне в один вечер. Это история о том, как культура может объединяться там, где политика разъединяется. О том, как во времена кризиса мы все еще готовы слушать друг друга – даже через наушники, даже с экрана, даже на других языках.
Социальные месседжи в дискурсе Евровидения: между сценой и обществом
Несмотря на задекларированную аполитичность, Евровидение давно перестало быть только музыкальным шоу. С каждым годом сцена конкурса все отчетливее отражает социальные и культурные процессы, которые проходят в Европе и за ее пределами. Песенный дискурс конкурса постепенно трансформировался в пространство, где звучат темы, касающиеся не только искусства, но и общества.
Одним из самых ярких примеров стало выступление австрийской певицы Кончиты Вурст в 2014 году. Ее образ и песня Восстань как Феникс вызвали широкое обсуждение вопросов гендерной идентичности, терпимости и прав ЛГБТ-сообщества. Это показало, что Евровидение может служить платформой для выражения позиции по дискриминации и общественному неприятию.
В 2016 году Украину представила Джамала с композицией «1944», затрагивавшей тему депортации крымских татар советским режимом. Песня, хоть и преподносилась как личная история, вызвала дискуссию о политической составляющей выступления и границах дозволенного на конкурсе. Тем не менее именно эта композиция принесла Украине победу, что продемонстрировало поддержку зрителей и жюри сложной исторической тематике.
В 2022 году группа Kalush Orchestra с песней «Stefania» объединила личную историю с реалиями полномасштабной войны в Украине. Композиция стала не только музыкальным произведением, но и эмоциональным обращением к международному сообществу. Это подтвердило, что в условиях военного или гуманитарного кризиса сцена Евровидения может приобрести функцию символического представительства национальной боли и сопротивления.
Отдельные песни участников поднимали и другие темы: социальную изоляцию, права женщин, эмиграцию, расовую дискриминацию. Часто эти темы воплощаются в метафорической форме, что позволяет избежать прямой политизации, сохраняя при этом содержательную глубину.
Таким образом, Евровидение – это не только сцена для музыки, но и простор для общественной рефлексии. Через песню, визуальные образы, контекст и подачу конкурсанты могут высказывать позицию, резонирующую с миллионной аудиторией, и одновременно способствует разговору о важных темах, выходящих за пределы шоу.
