Образование в Украине переживает трудные времена. Низкая заработная плата, старение кадров и высокий уровень бюрократизации работы отталкивают молодых специалистов и приводят к выгоранию опытных педагогов. Такая ситуация приводит к снижению качества образования и еще большему упадку отрасли, которая является основой развития общества и государства.
У кризиса в области образования и науки много составляющих. Один из них – финансовый.
Образование на последнем месте
Обратимся к актуальным цифрам. За данным Мониторинг актуальных событий в экономике (июнь, 2024), среди всех секторов заработная плата в сфере образования является одним из самых низких (12 тысяч гривен).
Это свидетельствует о низкой материальной мотивации для педагогов, что может влиять на качество образования и отток кадров. В то же время отрасли, связанные с информационными технологиями, финансовыми услугами, государственным управлением, имеют значительно более высокие заработные платы. Это создает дисбаланс, когда лучшие кадры стремятся работать в более оплачиваемых областях, оставляя образование без должной поддержки. Логичным будет предположить, что имеющая возможность выбора молодежь скорее пойдет в отрасли с более высокими зарплатами, а не в образование, что может привести к дальнейшему упадку этой сферы.
Инфографика: ИА «ФАКТ»
Средний возраст педагогов 46 лет
Часть педагогов в возрасте до 25 лет составляет в Украине только 5%.
В то же время педагогов, которым за 50 и имеющих 20-30 лет стажа, — втрое больше, то есть 15%. Опыт – это неплохо, но существующая возрастная диспропорция свидетельствует о другом: вчерашние выпускники университетов не спешат оставаться в вузах. Причин здесь много, и все они уместны.
Почему сфера образования стареет?
Во-первых, трудоустройство по специальности тормозит нерыночный уровень зарплат. Во-вторых, чтобы хоть как-то продвигаться по карьерной лестнице и соответственно хотя бы минимально повышать уровень оплаты труда, молодым педагогам необходимо получить научную степень, затем ученое звание. Этого тоже недостаточно, чтобы удержаться в должности в вузе. Следует нон-стоп выполнять различные виды работ, предусмотренные лицензионными требованиями. Их спектр поражает, ведь предполагает и научные активности (написание статей, монографий, выступления на конференциях), и учебно-методические (подготовка и публикация пособий, учебников) и активную организационную деятельность (участие в оргкомитетах различных конкурсов и олимпиад). Для профессоров этот спектр еще шире: здесь и руководство аспирантами, и работа в специализированных ученых советах, комиссиях МОН. Основная работа выполняется сама по себе: преподаватель должен подготовить и провести лекционные и практические занятия, проконсультировать студентов, решить с ними их насущные вопросы, подготовить при необходимости доклад для конференции или научную статью. Это неполный перечень всего того, что должны делать преподаватели высшей школы, чтобы достойно отчитываться по контракту в конце года и оставаться на должности.
Однако даже точное выполнение всех пунктов лицензионных требований не гарантирует педагогу, что по истечении срока действия контракта его оставят в должности. Уменьшится контингент (простыми словами: не наберутся студенты) – сократят ставки. Видимо, для «безболезненной» для университетов процедуры сокращения штата контракты с преподавателями подписываются на 3-5 лет. Не секрет, что в условиях войны и кризиса довоенных лет абитуриенты понемногу перетекают за границу. «Танят» наборы — теряют работу преподаватели. Так что у многих возникает справедливый вопрос: зачем тратить свой ресурс, в том числе и финансовый, для достижения соответствия требованиям, чтобы потом быть выброшенным системой? Зачем погружаться в научный поиск, платить немалые суммы для публикации собственных исследований, писать пособия, чтобы в результате очередного сокращения оказаться на улице и мечтать хотя бы о 0,25 ставках на каком-нибудь новом месте?
Частица ставки – это также явление типичное именно для сферы высшего образования. Преподаватели являются заложниками студенческого контингента, который зависит от массы факторов, поэтому вынуждены соглашаться на позорные куски пруды, чтобы не оказаться на улице.
В-третьих, работа преподавателя чрезвычайно забюрократизирована. Стопки бумаг, которыми сопровождается учебный процесс, — это то, что отвлекает многих креативных и инициативных педагогов, которые и рады посвятить себя обучению других, но система тормозит их творчество и харизму и в конце концов отпугивает.
Среди причин, которые затрудняют и без того тяжелое положение педагогов, «перестроившая» онлайновость обучения, которая довела до абсурда отношения преподавателей со студентами. Учебные платформы со встроенными чатами предполагают, что педагоги (особенно кураторы) должны со своими подопечными на связи без преувеличения 24/7. Кто-то учится из-за границы и имеет другой часовой пояс — ему тоже хочется внимания преподавателя и помощи в решении куча вопросов. Кто-то работает и пропускает пары, а вечером свободен – почему бы не обратиться в удобное для себя время к куратору? Кому-то просто не спится и он вдруг вспомнил о невыполненной задаче… Преподаватель должен быть гибким и коммуникабельным.
И такие действительно есть. Но они быстро выгорают и теряют необходимые для преподавательского «служения» силы.
Не работа, а служение
Да, работа в области образования всегда пафосно именовалась «служением». Сложился стереотип, что эта общественно значимая деятельность по зову души не требует внешней мотивации, а тем более финансового стимулирования. Наверное, потому и зарплата остается на самом низком уровне из всех возможных в отечественной экономике, и ни один мотивационный подход к сфере образования и науки в нашей стране не предусмотрен. Мы неслучайно объединили образование и науку союзом «i», поскольку это также традиция, опирающаяся на ложный стереотип эффективности преподавателя и ученого в «одном флаконе». С позиции чиновников, исследующий определенную сферу, имеет прекрасную возможность рассказать о своих наработках студенческой молодежи. Возможно и неплохая идея, если бы преподаватель мог сеять хорошо и вечно только по тем дисциплинам, которые совпадают с его научной специальностью, тогда, когда ему есть, что сказать, и там, где его услышат. Преподавание займет столько времени, что ресурса на настоящие научные опыты не остается. Посвятить себя науке могут только аспиранты и докторанты, которые, конечно, не нуждаются в подработке, потому что стипендии их мизерны. Стоит ли говорить, что таких совсем немного.
Зачем мотивация мотивированному?
Вопрос правильный, но внутренний зов к научной работе и образовательной работе быстро развеивается под влиянием материальных затруднений и бюрократических притеснений. В странах, где заботятся о развитии науки и образования, молодежи предлагают движение по карьерной лестнице с постепенным увеличением вознаграждения за интеллектуальный вклад в будущее страны.
Предлагаем просмотреть сравнительные графики, показывающие динамику общей годовой зарплаты исследователей в странах ЕС в зависимости от уровня опыта.
Все валюты здесь приведены к стандарту покупательной способности, что позволяет сравнивать уровень зарплат в разных государствах. Как видим, где быстрее, медленнее, но средняя зарплата растет во всех без исключения странах. Выпускник вуза, избравший для профессиональной самореализации науку, чувствует поддержку государства и уверенно двигается по карьерной лестнице.
В нашей стране такая мотивация остается на уровне мечтаний, поскольку существующая система не предлагает достаточной поддержки для ученых и педагогов. Отсутствие перспектив и низкая оплата труда заставляют молодых специалистов либо покидать сферу образования, либо искать возможности за границей, что усугубляет кадровый дефицит и обостряет кризис в этой важной области.
