Оружие у гражданского населения: как война создала новую зону риска и почему проблема обострится в послевоенное время
После начала полномасштабной войны доступ гражданских лиц к оружию не является исключительно политической или юридической дискуссией. Этот вопрос стремительно превратился в сложную проблему безопасности, которая сейчас стоит перед государством. В то время как миллионы украинцев стремятся защищать свои дома и родных, общество вместе с тем сталкивается с тревожными случаями насилия, громкими преступлениями с применением оружия, неконтролируемой торговлей арсеналом и стремительным увеличением его количества. Перед государством стоит двойной вызов: с одной стороны обеспечить гражданам реальную возможность обороняться, с другой не превратить улицы в зону, где оружие становится обычным аксессуаром и разрешает споры вместо закона.
Доступ гражданских лиц к оружию: позиция МВД
Вопрос доступа гражданских людей к оружию обращения оружия в Украине неотвратимо обостряется, и наибольший вызов состоит в том, что после завершения войны он станет еще сложнее. Оружие не исчезает, а остается в обращении, переходит из рук в руки, часто — вне официального контроля. При этом системы, которая четко отслеживала ее перемещение, использование и хранение, до сих пор не существует. Опыт войны изменил отношение к тому, что считать личной безопасностью, как и когда можно применять силу, а также какую ответственность за это должно нести государство.
В этом контексте позиция Национальной полиции Украины приобретает особый вес, она традиционно стоит на позиции, что монополия в силу должна принадлежать государству. Именно поэтому позиция заместителя председателя Нацполиции, начальника криминальной полиции генерала Андрея Небитова проливает свет на то, как правоохранители видят будущее гражданского оборота короткоствольного огнестрельного оружия. По мнению генерала, даже хорошо обученные военные не всегда успевают воспользоваться оружием в случаях внезапной опасности.
И хотя государство с первых дней вторжения предоставило многим гражданам возможность взять в руки оружие и защитить страну, обратной стороной этого решения стало распространение его вне правовых рамок. После освобождения Киевщины и ряда других регионов, часть оружия осталась в руках гражданских без соответствующей документации и контроля. Сегодня существует механизм регистрации такого оружия, согласно которому каждый желающий может задекларировать его, оформить официально и хранить до завершения действия военного положения и еще в течение 90 дней после.
По словам Небитова, ежедневные полицейские отчеты все чаще фиксируют инциденты, связанные с незаконным оружием. Одним из примеров является стрельба, устроенная подростком, получив автомат, привезенный кем-то с фронта. Другая история — женщина в Николаевской области нашла у своего мужа гранату, принесла ее к подруге, и в результате взрыва погибла сама и убила трехлетнего ребенка. Подобные эпизоды напоминают о том, что оружие в быту — это всегда потенциальная опасность. Особенно когда она попадает в руки несовершеннолетних или людей без элементарной подготовки и с нарушенной психикой.
Небитов сообщил, что в настоящее время в Украине более 1,1 миллиона человек имеют зарегистрированное оружие. В общей сложности на руках у гражданских находится 1,36 миллиона единиц огнестрела, преимущественно охотничьего назначения, а также примерно четверть миллиона травматических средств. Такой масштаб, по словам генерала, требует не просто учета, а тщательного, продуманного урегулирования на уровне закона.
Право на самозащиту, убежден генерал, должно быть обеспечено, поэтому МВД Украины не выступает против владения гражданским короткоствольным оружием, но поддерживает это только при соблюдении четких условий. Прежде всего, это формирование культуры обращения с оружием. Речь идет не только о техническом обучении, но и о личной ответственности гражданина, владеющего огнепалом, его понимании правил безопасности и способности действовать в рамках правовых и этических норм.
Вторым условием является обеспечение безопасности других. По словам Небитова, общество должно иметь гарантии, что право одного человека на самозащиту не создает риска для оцепления. В качестве примера он приводит ситуацию, когда люди отдыхают в парке или находятся в ресторане. В таких местах не все согласятся с присутствием вооруженного лица рядом. Именно поэтому нужно определить места, куда нельзя будет проносить оружие. Генерал предполагает, что будущее законодательство будет предусматривать четкие правила, касающиеся зон, где запрещено пребывание с оружием.
В то же время, генерал отмечает, что Нацполиция не действует вне рамок закона. Он признает: после окончания войны неизбежным будет определенное ослабление правил использования оружия, однако сейчас, в условиях войны, доступ к оружию должен оставаться контролируемым. К тому времени граждане, желающие получить право пользования оружием, могут вступить в ряды Нацполиции, СБУ, ВСУ и других силовых структур и защищать Украину легально с оружием в руках.
Особое внимание генерал уделил резонансным случаям торговли оружием. Один из них состоялся в Софиевской Борщаговке, где военнослужащий продал автомат своему соседу за тысячу долларов, а затем потребовал доплату. В результате конфликт завершился убийством двух человек, и такие случаи не единичны. По статистике, которую привел Небитов, количество случаев торговли оружием возросло в пять раз: из 200 фактов в 2021 году — до более чем тысячи по состоянию на данный момент. Если в 2021-м полиция изъяла 156 автоматов, то в 2022 году – уже 1581, в 2023 – 1567, а в 2024 – 1721, то есть прослеживается рост в десятки раз. При этом почти все нелегальное оружие когда-то было легальным, а часть трофейной, захваченной у российских военных. Она имела свой учет, но сейчас находится в тени. Такое оружие есть источник потенциальной угрозы в тылу. В мирной среде ее присутствие всегда является лотереей, где на кону лежит жизнь людей.
Неполная картина: чего не учитывает позиция МВД по обращению оружия
Генерал Небитов последовательно отстаивает позицию Национальной полиции о том, что исключительное право на силовое влияние имеет государство. Однако после начала полномасштабной войны именно государство открыло доступ к оружию для гражданского населения в пределах территориальной обороны и добровольческих формирований. Так, только в первые дни войны полиция Киева выдала более 6,5 тысяч единиц оружия. При этом часть этого оружия осталась в употреблении вне официального контроля и стала источником неконтролируемого распространения в тылу.
Игнорирование этого контекста со стороны полиции избегает более глубокой проблемы: государство потеряло монопольный контроль, но не создало комплексных механизмов ответственного сосуществования с вооруженным гражданином, а также пока не сформулировало действенного правового инструментария, способного урегулировать его последствия. Ключевым инструментом контроля за оружием МВД видит Единый реестр оружия, позволяющий отслеживать его обращение и хранение.
Кроме того, остались без внимания следующие системные вопросы: сколько оружия вообще находится вне реестра, сколько случаев его передачи между лицами не задокументированы? Это ставит под сомнение эффективность самой политики учета, ведь у правоохранительных органов фактически нет инструментов, чтобы определить полный масштаб проблемы. Пока государство не объясняет, как собирается работать с этой «серой зоной», его контролировать невозможно.
Еще один актуальный вопрос касается контроля за оружием, которое попадает из зоны боевых действий в тыловые регионы. Усиление проверок на блокпостах, вокзалах и других публичных местах иногда провоцирует конфликты между полицией и военными, уставшими в условиях повышенной ответственности. В МВД объясняют свою позицию: задача полиции — недопущение попадания нелегального оружия туда, где оно может привести к человеческим жертвам. В ведомстве подчеркивают, что в подобных трагедиях общественность прежде всего ставит вопрос к стражам порядка — как такое стало возможным?
Именно поэтому полиция действует на опережение и останавливает незаконную перевозку вооружения. В течение текущего года на блокпостах было задержано 238 человек, у которых изъяли 78 единиц огнестрельного оружия, 353 гранаты и более 40 тысяч патронов. Однако в МВД признают, что отдельные действия полицейских могут бросать тень на всю систему, равно как и безосновательные обвинения в их сторону. Чтобы избегать искажения фактов, правоохранители используют бодикамеры, также для работы на блокпостах привлечены также Военная служба правопорядка и Нацгвардия.
Однако позиция Министерства внутренних дел сосредоточена на приоритете превенции, не предлагая стратегию деэскалации. Факт привлечения бодикамер и военных структур частично решает проблему, однако не заменяет системное урегулирование взаимодействия между полицией и армией в тылу. Этот процесс требует большей прозрачности, четких и согласованных алгоритмов действий и разъяснительной работы.
В то же время упоминание Андрея Небитова о том, что даже военные не всегда успевают воспользоваться оружием во время внезапной угрозы, еще раз подтверждает: наличие оружия не гарантирует безопасности и самозащиты. Это касается и подготовленных людей, не говоря уже о гражданских без опыта. Ссылки на позитивную практику стран, где короткоствол разрешен, не учитывают украинские реалии. В страну вернутся десятки тысяч людей с оружием, с травматическим опытом, психологической нестабильностью, без работы и поддержки. В таких условиях легализация короткоствола станет дополнительным источником конфликтов, бытового насилия, несчастных случаев и самосудов.
Следовательно, тезис генерала о том, что после окончания войны неизбежным будет определенное ослабление правил пользования оружием, слишком спорный, потому что они всегда должны быть четкими, продуманными и одинаково обязательными для всех, независимо от заслуг, статуса или личных убеждений.
Кроме того, в МВД сконцентрированы на опасностях, но при этом не анализируются причины потери доверия общества к способности государства обеспечить безопасность. Если в тылу люди пытаются приобрести оружие, держат его при себе или ищут неофициальные способы получения, это не только проявление правонарушения, но и симптом недоверия к правоохранительным институтам.
Также следует отметить, что аргументы представителя МВД относительно «культуры обращения с оружием», «наличия личной ответственности» и «безопасности для окружения» общеупотребительны и формально правильны. Однако они нуждаются в ответах на вопрос: имеет ли у государства механизм проверки уровня культуры поведения и личной ответственности на практике? Готова ли она обеспечить инфраструктуру – курсы, полигоны, экзамены, контроль? Если такие механизмы не созданы, то эта риторика остается декларативной.
Заявление Андрея Небитова о запрете нахождения с оружием в общественных местах является отдельным пунктом, вызывающим сомнения. Предложенная им идея создать зоны, свободные от оружия в ресторанах, парках и общественных пространствах, выглядит привлекательной на уровне гипотезы, но почти не имеет шансов на практическую реализацию. Контроль за соблюдением подобных ограничений потребует постоянного присутствия правоохранителей или специальных проверок, наличия пунктов контроля, металлодетекторов, на которые нет ни бюджета, ни правовых основ применения.
Более того, запрет на ношение оружия в определенных пространствах не способен сдержать тех, кто уже действует вне закона, а именно такие лица представляют основную угрозу. Позиция МВД опирается на логику идеального государства с эффективными инструментами мониторинга, но игнорирует базовый вопрос: кто и как обеспечит выполнение таких правил в стране, где уже функционирует теневой рынок оружия, а часть граждан сохраняет его без регистрации?
Что касается предложения идти в ВСУ или правоохранительные органы для тех, у кого есть желание пользоваться огнестрельным оружием. Считается, что это поверхностное видение сложного общественного запроса, потому что речь идет совсем не о кадровой потребности. Гражданское обращение оружия является не стремлением носить форму, а глубинное изменение самой архитектуры безопасности в государстве. Люди хотят не статуса, а уверенности, что могут оградить себя и близких. И ответ государства должен быть не в форме отрицания, а в виде четкого, взвешенного регулирования.
Статистика, которую приводит Небитов, действительно крайне тревожна. Рост торговли оружием, увеличение изъятого арсенала, случаи бытового насилия с применением огнестреля – все это требует пристального внимания. Однако объективная аналитика нуждается в ответе не только на вопрос «происходящего», но и на «почему». И в этом контексте уязвимым местом остается молчание об институциональной слабости: отсутствие единой политики, прозрачных условий легализации, криминального анализа обращения, открытых баз данных и общественного диалога.
Следовательно, позиция МВД в части рисков безопасности и потребности в контроле обращения оружия не имеет системного видения решения проблемы и является декларативной. Украина нуждается не только в превентивных мерах, но и в государственных органах, которые признают собственные ошибки, создают понятное законодательное регулирование и честно отвечают на вопрос: готово ли государство иметь вооруженного, но ответственного гражданина в условиях послевоенного времени?
Есть еще один важный вопрос. Андрей Небитов сообщил, что в настоящее время в Украине более 1,1 миллиона человек имеют зарегистрированное оружие. В общей сложности на руках у гражданских 1,36 миллиона единиц огнестрела. Впрочем, другие чиновники МВД сообщили о других данных. В 2024 году Министр внутренних дел Игорь Клименко на заседании Конгресса местных и региональных властей при Президенте Украины заявил, что по приблизительным подсчетам на руках у граждан Украины может находиться от одного до пяти миллионов единиц оружия, а также боеприпасы. В то же время, по словам заместителя министра внутренних дел Богдана Драпятого, точное количество незарегистрированного оружия, находящегося на руках у гражданского населения, определить невозможно. По ориентировочным оценкам, речь идет об от 2 до 5 миллионов единиц.
При этом замминистра внутренних дел Леонид Тимченко сообщил, что в Украине в 2024 году официально было зарегистрировано более 1 миллиона 400 тысяч единиц оружия. Он также отметил, что с начала полномасштабной войны объемы изъятия нелегального оружия выросли в восемь раз, а количество преступлений с использованием огнестрельного оружия в Украине за три года полномасштабной войны возросло с 273 случаев в 2021 году до более чем 11 тысяч в 2023 году. По его словам, в 2022 году было зафиксировано уже 1267 таких преступлений, а в 2023 году — 11 186, что демонстрирует рост более чем в 40 раз по сравнению с довоенным уровнем.
Приблизительные подсчеты с разрывом от 1 до 5 миллионов красноречиво говорят не только о проблемах с учетом оружия в стране, но и об отсутствии единого понимания в руководстве МВД реального масштаба проблемы. В воюющей стране такая неопределенность особенно тревожна. Приведенная статистика показывает не просто «рост», а лавинообразный обвал безопасности, когда нелегальное или потерянное оружие все чаще оказывается в руках тех, кто готов применять его для совершения преступлений. Это также яркое подтверждение того, что условный «контроль за оборотом оружия», о котором регулярно упоминается в официальных отчетах МВД, все больше напоминает фасад — красивый, громкий и полностью оторванный от реальности.
Гражданское оружие после войны: риски и правовые пробелы
Публичные заявления руководства МВД, в частности представителей Национальной полиции, строятся вокруг повторяющихся тезисов о необходимости контроля, угрозе распространения оружия, ответственности владельцев и важности культуры поведения. Все это звучит правильно, однако не просматривается главного: ни один из руководителей не озвучил целостного видения, как государство планирует урегулировать обращение короткоствольного огнестрельного оружия среди гражданского населения сейчас, а также после окончания войны. Отсутствие четко сформулированной концепции, соответствующей реальности, порождает не только правовой вакуум, но и потенциальный риск безопасности.
Во время боевых действий этот вопрос отодвигается на второй план, однако именно после завершения войны он приобретет критическое значение. Очевидно, что возвращение большого количества военных с фронта с боевым опытом, ПТСР, с оружием на руках, часто без гарантий трудоустройства или социальной стабильности существенно изменит ландшафт безопасности в тылу. Игнорирование этого факта может привести к ситуации, когда право на оружие начинает жить параллельной жизнью — вне контроля государства, институциональной ответственности и законов.
Этот сценарий не новый или уникальный. После завершения Второй мировой войны Украина столкнулась с массовым оборотом оружия среди демобилизованных, что повлекло за собой волну увеличения уровня преступности. В ХХ веке подобные проблемы пережили Франция, Италия, Польша, где после войны власти столкнулись с тем, что военное оружие перешло в частный быт и стало источником конфликтов, преступлений и самосудов. В 1990-х годах подобные процессы происходили также на Балканах, в частности в Боснии и Хорватии, где гражданское вооружение стало долговременным фактором внутренней дестабилизации. Во всех этих случаях вопрос решался не только законами, но и долгими процессами изъятия, переквалификации, институционального надзора и ресоциализации.
В 2024 году вступили в силу изменения в Закон Украины «Об обеспечении участия гражданских лиц в защите Украины», которыми фиксируется попытка государства урегулировать стихийное обращение оружия, возникшее во время полномасштабной войны. Это необходимый и ожидаемый шаг, способствующий безопасности и правопорядку, если будет реализован с учетом правовых предохранителей. Однако он содержит ряд критических рисков — в частности, опасность легализации оружия сомнительного происхождения, правовую неопределенность ответственности за его использование и делегирование всех ключевых полномочий МВД без достаточных гарантий прозрачности и контроля.
Кроме того, согласно закону, гражданские лица могут пользоваться полученным или найденным и задекларированным оружием без прохождения медицинской или психологической проверки, а также без обязательного обучения или тестирования. Закон не предусматривает никакой процедуры проверки лиц на этапе получения или декларирования, если речь идет о временном использовании во время военного положения. Это создает риск хранения и применения оружия лицами без должной подготовки или стабильного психоэмоционального состояния.
Закон также не регламентирует механизм промежуточного контроля за задекларированным оружием. После его декларирования лицо сохраняет право владения до завершения военного положения, но нет четких процедур периодического переучета, проверки условий хранения или целевого использования. Это ослабляет возможность государства контролировать реальное состояние обращения оружия.
Хотя закон предусматривает обязательную сдачу оружия после завершения военного положения, отсутствие детализированной процедуры проверки, хранения и утилизации повышает риск того, что часть оружия останется вне контроля или будет потеряна. Пробелы также находятся в части проверки технического состояния такого оружия или его идентификации, в частности в случаях измененной или удаленной маркировки.
Кроме того, закон фактически допускает ситуацию, когда лицо, не имеющее разрешения на оружие до войны, после сдачи задекларированного оружия может претендовать на его приобретение в собственность, если отвечает формальным требованиям. Это может быть воспринято как неравенство в подходе к легальному и фактическому приобретению оружия, поскольку получавшие разрешение к войне проходили значительно более сложные процедуры. Также предусмотренный запрет на передачу оружия другим лицам не сопровождается реальным механизмом контроля, что создает риски несанкционированного использования или злоупотреблений. Также отсутствует механизм отслеживания местонахождения задекларированного оружия, что затрудняет предотвращение его утечки в нелегальное обращение.
В целом, закон создает базовую рамку для упорядочения оружия во время войны, однако требует дополнения механизмами контроля, проверки лиц, условий пользования, утилизации после завершения военного положения и предотвращения злоупотреблений. На этом фоне растет разрыв между правовыми нормами и практикой их применения, и эта неопределенность является наиболее дестабилизирующим фактором на будущее.
После войны страна неизбежно столкнется с реальностью, при которой в бытовом пространстве останутся миллионы единиц оружия в руках людей с боевым опытом, часть из которых имеет нестабильное психоэмоциональное состояние, травмы и тяжелое материальное положение. В такой среде возникнет еще больший риск использования в криминальных, личных или ситуативных конфликтах. Если государство не введет заранее комплексный, подотчетный и контролируемый механизм регулирования гражданского обращения оружия и четких правил обращения с ним, то хаотичное разоружение или вялый переучет превратятся в дополнительный источник опасности. В будущем оружие, которое должно было защищать общество в условиях войны, может стать угрозой для общественного порядка и катализатором эскалации насилия в мирной жизни.
