«А вы загуглите!» — так часто отвечают на вопрос, что по своей тривиальности не стоят человеческого разговора. Впрочем, насколько такой ответ корректен? Нам кажется, что Google знает все, но предоставляет ли он пользователям универсальные знания? Сейчас, когда все больше Интернет-ресурсов адаптируют свой контент к особенностям отдельных пользователей, запросы на «изменение климата», «стволовые клетки» и даже на «пиццу» могут дать разные результаты для разных людей. Алгоритмы сети работают и в области политики. Особенно заметны разногласия в Google-ответах в тех обществах, где есть почва для поляризации, где идут предвыборные дискуссии, или имеют место кризисы, конфликты, войны.
Верю в то, что читаю. Читаю то, во что верю
В своей книге «Republic.com», написанной в 2001 году, Кесс Санстайн ввел понятие «информационный кокон», указывающее на состояние изоляции потребителей информации, вызванное их выбором источников и авторов сообщений. Санстайн обеспокоенно констатировал: люди персонализируют то, что читают. Они сознательно образуют плотный «кокон», наполняемый не вызывающими диссонанса смыслами. Разве это лишено логики? Скорее, нет, чем да, ведь каждый из нас, увлекаясь политиком А или версией трактовки событий Б, стремится подтянуть под свои представления материал, лишний раз удостоверяющий их правильность. Ответственность за выбор контента в таких условиях полностью возлагается на человека, который окутывает себя коконом и не спешит выходить из зоны комфорта.
В цифровую эпоху, когда мы становимся все более зависимыми от алгоритмизированных поисковиков, информационная изоляция происходит иначе. Эли Парайзер в книге «Пузырьковый фильтр: Интернет скрывает от вас» (2011 г.) подчеркивает: алгоритмы персонализируют информацию о нас. Информационный пузырь – интеллектуальная изоляция пользователей под влиянием алгоритмов сетей – значительно опаснее, чем информационный кокон, в который мы вмещаем себя сами.
Первое, что понравится – правда. Все остальное – ложь
С Парайзером трудно не согласиться: все это достаточно безвредно, когда информация о потребительских товарах фильтруется и встраивается в нашу личную вселенную.
Впрочем, когда персонализация влияет не только на то, что вы приобретаете, но и на то, как вы думаете, возникают проблемы. Демократия зависит от способности гражданина взаимодействовать с разными точками зрения. Интернет ограничивает такое взаимодействие, когда предлагает только информацию, отображающую вашу уже сложившуюся точку зрения. Хотя обычно удобно видеть только то, что вы хотите видеть, иногда важно видеть то, чего вы не видите.
Из новостной ленты благодаря алгоритмам остается все, на что конкретный человек активно реагирует, и, наоборот, исчезает все, что противоречит его интересам и взглядам. В результате пользователь не видит более широкой реальности.
Его восприятие мира деформируется когнитивными искажениями типа: «Все об этом пишут, значит это правда»; «Все думают так же, как и я» или “У меня есть вопросы. Иду искать ответ. Первое, что понравится – правда. Все остальное – ложь».
Сейчас, когда информационное пространство стало предельно напряженным, пузыри довольно агрессивно конкурируют друг с другом за объяснение того, что происходит в стране и за рубежом, среди оставшихся, кто уехал, кто на фронте, кто среди волонтеров и кто пытается не замечать войну , сосредоточившись на собственном благополучии Принципиальное игнорирование других пузырей и стоящих за ними людей становится существенным препятствием для понимания в обществе. Ведь речь идет о замалчивании важных вопросов, которые эти пузыри и люди позиционируют как важные и необходимые.
Хочу в пузырь, где есть люди, а не электорат
Технологии повлияли на то, как мы передаем и получаем информацию. Ведь информация, распространяемая платформой социальных сетей, часто искажается под влиянием «фильтр-пузырьков». Этот феномен возникает из-за алгоритмов, настраивающих контент в соответствии с интересами пользователей, создавая своеобразные информационные «капсулы». В результате люди все чаще сталкиваются только с мыслями и идеями, которые подтверждают их собственные взгляды, игнорируя альтернативные точки зрения. Это ограничивает доступ к разнообразной и сбалансированной информации, что важно для формирования объективного представления о событиях.
Фильтр-пузыри влияют на общественные дискуссии, уменьшая возможности для конструктивного диалога между разными группами общества. Люди замыкаются в своих идеологических лагерях, что ведет к поляризации и усиливает социальные конфликты. Кроме того, искаженная информация, циркулирующая в таких средах, влияет на формирование общественного мнения и политических решений. Особенно опасно это в контексте выборов, когда фильтр-пузырьки манипулируют избирательными настроениями, подрывая сам принцип демократических выборов и права на свободное волеизъявление. Вот так это может выглядеть в социальных сетях, где бушуют протестные настроения:
“Хочу в пузырь.
Где еще не началась предвыборная гонка.
…Когда начинается предвыборная гонка, глаза у людей стекляют, сами люди превращаются в зомби, они начинают мечтать о добром бате, который придет, порядок наведет, а люди со стеклянными глазами зомби временно не люди, они электорат”.
Каждый пользователь социальных сетей видит информацию, подстроенную под его интересы и взгляды, и этот контент уникален для каждого человека. Это означает, что он может быть одиноким в своем пузыре. Мы обычно не знаем, как и на основе каких данных создается эта «информационная капсула». Скажем, Фейсбук скрывает подходы, которыми он используется для персональных настроек контента. К тому же, мы оказываемся в пузырьке автоматически, формирование таких фильтров самопроизвольно – это следствие участия в экосистеме социальных сетей.
В поисках универсальной теории
Нынешний этап называют «этапом постпузыря», потому что бывший пузырь — противоречивый, кое-где смешной и бестолковый, но комфортный — разрушен. А то, что пришло ей на смену, скорее не о смыслах, а о выживании. Такой дарвинистский фильтр-пузырь украинского общества.
Томас Кун, историк науки и автор книги «Структура научных революций», высказал интересную идею развития науки, которую также можно транслировать и на социум. Кун отмечал, что существует доминантная теория, которая должна объяснять все случаи, случающиеся на практике. Как только теория не способна объяснить хотя бы один случай, она разрушается, и на ее место приходит новая теория, которая, вероятно, впоследствии подвергается тому же участию.
Каждый из нас до сегодняшнего дня имел свою собственную теорию, сформированную в рамках предыдущего пузыря, и надеялся, что он объяснит все текущие реалии. Зато происходящее последние два с половиной года ставит эти множественные теории под огромный вопросительный знак. Спрос на новую универсальную теорию, которая могла бы объяснить ситуацию в Украине сегодня, как никогда высок. Найдем ли мы ее, и будет ли она достаточно универсальна, чтобы освободить нас от возвращения к стадии локальных пузырей, где каждый имеет свою несовершенную теорию, не выдерживающую проверки практикой?
