Психиатр Владислав Синяговский рассказал о кетамино-ассистированной терапии: почему она важна для военных и пострадавших от войны
После начала полномасштабной войны в Украине вопрос психического здоровья приобрел особый вес. К медицинским специалистам все чаще обращаются военнослужащие, ветераны и гражданские, пережившие боевые действия, обстрелы, потери или системный стресс. На этом фоне в медицинской среде растет интерес к новым методам терапии, которые могут быть эффективными для людей с посттравматическим стрессовым расстройством или хронической депрессией, не поддающейся стандартному лечению. Одним из таких методов является кетамино-ассистированная психотерапия – направление, которое постепенно получает признание в клинической практике. Свое видение этой терапии, ее возможностей и вызовов изложил врач-психиатр, психотерапевт и военный психолог Владислав Синяговский.
Врач сосредотачивая внимание на кетамино-ассистированной психотерапии как на новом инструменте, изменяющем правила игры в лечении посттравматического стрессового расстройства (ПТСР) и резистентной к лечению депрессии. Синяговский считает, что мы уже находимся в эпоху этой «тихой революции» – еще не полностью признанной, не до конца осознанной, но меняющей фундаментальные подходы к терапии. Именно клинический опыт подталкивает к использованию новых средств и кетамин — одно из них.
Как объясняет врач, препарат был создан еще в 60-е годы и активно применялся во время войны во Вьетнаме. Уже более двух десятилетий он используется в психотерапевтической практике во многих странах мира, а в Украине с 2018 года. Речь идет не о полной анестезии, а о субанестетических, очень малых дозах, которые вызывают контролируемое измененное состояние сознания. Именно в таком состоянии и происходит психотерапевтическая работа с травмами.
По мнению Синяговского, обсуждение этого метода в Украине особенно актуально, учитывая количество военнослужащих, прошедших или проходящих боевые действия. Сейчас, по его оценкам, более миллиона украинцев имеют опыт фронта, и примерно 150-200 тысяч из них могут нуждаться в специализированной психиатрической помощи. Он отмечает, что 15–20% участников боевых действий рискуют получить клинически значимый ПТСР. Однако к формальному диагнозу часто присутствуют симптомы хронической боевой психической травмы — состояния, которое без должного лечения оставляет глубокие следы.
Психиатр отмечает, что отдельно от ПТСР формируется еще один пласт психологической нагрузки — так называемая «теневая волна». В нее входят депрессии, тревожные расстройства, отчаяние, суицидальные мысли, панические атаки, потеря смысла. Не менее серьезным является и феномен острых стрессовых реакций (ГРС), возникающих вследствие массированных ракетных ударов по мирному населению. В тех случаях, когда традиционные методы лечения оказываются неэффективными, возникает необходимость искать альтернативу. Именно здесь появляется простор для кетамина.
Синяговский обращает внимание на то, что в мировой практике существуют разные протоколы использования кетамина в терапии, в частности, так называемая «Монреальская модель». Она предусматривает курс шести внутривенных инфузий в течение трех-четырех недель, в сочетании с интегративной психотерапией. В то же время главным является не сам кетамин, а то терапевтическое пространство, которое создается вокруг него. Это пространство включает подготовку к опыту, безопасную среду, контролируемое сопровождение, психоэмоциональную поддержку во время сессий и последующую интеграционную терапию.
Психиатр описывает эффект кетамина как открытие «окна нейропластичности» – момента, когда мозг готов изменять стереотипы реагирования, высвобождать замороженные эмоции, интегрировать расщепленные части опыта. В этом окне, по его словам, рождается шанс на не поверхностное облегчение, а на глубинное исцеление. Несмотря на это, в Украине до сих пор существует стигма по применению кетамина. В обществе отсутствует подобная настороженность относительно продуктов, тоже влияющих на психику, — шоколада, кофеина, алкоголя, табака, зато стигматизируется препарат, который давно и успешно используется в контролируемых медицинских условиях. Врач подчеркивает, что кетамин часто ошибочно отождествляют с рекреационными наркотиками, хотя он не вызывает эйфории, а наоборот помогает прикоснуться к скрытой боли, позволяет пережить сложный опыт в безопасном терапевтическом пространстве.
Он отмечает, что во всем мире продолжаются исследования, изучающие действие психоделических средств, в частности MDMA. Этот препарат также показал высокую эффективность в лечении ПТСР, но пока находится на этапе легализации. Кетамин уже имеет официальный статус и применяется по рекомендации Американской психиатрической ассоциации для лечения широкого спектра расстройств — от тревожно-депрессивных состояний до ПТСР. По эффективности его результаты близки к MDMA.
Именно поэтому, считает Синяговский, пора внедрять кетаминовую терапию — осторожно, профессионально, но бесстрашно. Он убежден: смена парадигмы уже идет. Исследования показывают, что такой подход не только снижает уровень тревоги и депрессии, но помогает человеку переосмыслить собственный опыт, изменить жизненные паттерны, увидеть себя иначе.
Особую ценность эта терапия имеет для военных, потерявших внутреннюю опору и чувство безопасности. По словам Синяговского, кетамин не «излечивает» травму, но создает условия, при которых человек может его увидеть, пережить и не сломаться. И выйти из этого опыта уже другим – с новым представлением о себе, о своем пути. Вместе с тем речь идет не о «волшебной пилюле». Это только инструмент, который должен быть в руках профессиональной команды. По его убеждению, уже сейчас следует готовить специалистов, разрабатывать безопасные протоколы, интегрировать новый подход в систему здравоохранения и поддерживать научные и клинические инициативы в этой сфере.
В заключение Синяговский отмечает: в своей практике он каждый день видит, как появляется проблеск надежды там, где были годы боли. Иногда достаточно одной сессии, чтобы у пациента появились слова: «Мозг отдохнул и снова хочется жить». Врач считает, что общество не имеет права игнорировать этот инструмент, потому что война оставит после себя миллионы травмированных, а обязанность специалистов иметь ответы.
