В Украине в ближайшее время планируют перекроить фундамент социальной политики и на этот раз ножницами взялись серьезно. Правительство намерено реформировать системы социального обеспечения, и одним из главных вопросов должно стать прожиточный минимум. Точнее, его планируют постепенно отправить в прошлое как давно утративший связь с реальностью неактуальный и условный показатель. Тихо, без лишнего шума, власть признает очевидное: эта цифра давно не имеет ничего общего с выживанием, не только с достойной жизнью. Однако за красивыми формулировками кроются реальные риски, ведь отмена не приведет к автоматическому улучшению жизни украинцев.
Социальная арифметика: почему прожиточный минимум больше не работает
В Украине назревают системные изменения в сфере социального обеспечения, способные повлиять на миллионы граждан. Впервые за десятилетие государство официально признает, о чем эксперты и общество говорили давно: прожиточный минимум, как основа для расчета социальных выплат, полностью потерял связь с реальностью. Его планируют постепенно вывести из обращения, заменив так называемый порог бедности.
О подготовке этой реформы заявила первая заместитель министра социальной политики Дарья Марчак. По ее словам, в настоящее время в Украине одновременно действует несколько разновидностей прожиточного минимума: отдельно для детей, трудоспособного населения и пенсионеров. Они служат базой для начисления пенсий, стипендий, социальных пособий, штрафов, судебных пошлин и даже должностных окладов в государственном секторе. Однако по факту такие выплаты являются не более чем формальностью. Как объясняет Марчак, настоящий прожиточный минимум сегодня вдвое превышает официально утвержденный. Иными словами, государство сознательно использует цифры, которые не обеспечивают даже минимальные условия для выживания.
Это расхождение между официальной статистикой и реальностью превратило социальную систему в набор фиктивных правил. Выплаты стали скудными, критерии назначения помощи оказались непрозрачными, а поддержку часто получают те, кто не находится в критическом положении. Мы наблюдаем, как сама логика социальной справедливости полностью обесценилась.
Сегодня на рассмотрении в Верховной Раде уже находится законопроект, который должен стать первым звеном в демонтаже этой системы. Он предлагает перейти от прожиточного минимума к более гибкому и, по мнению инициаторов, более объективному критерию, который охарактеризовали как «порог бедности». Как говорят в народе, «не умер Даниил, так его болячка задавила». Обещания звучат уверенно: новый подход позволит точнее определять тех, кто действительно нуждается в поддержке, а значит, более эффективно распределять государственные ресурсы.
Однако перед принятием громких решений чиновникам следует понять, что речь идет не только о технической замене одного показателя другим. Общество беспокоит вопрос, станет ли государство наконец ответственным в своей социальной политике, или снова подменит реформы косметическими изменениями, оставив главную проблему, которая проявляется в безразличии государства к жизни конкретного человека, без внимания.
Бетонный минимум в изменчивой реальности
Прожиточный минимум в Украине официально считается базовым социальным ориентиром, то есть цифрой, которая должна отражать стоимость элементарного набора благ, необходимых для выживания: еда, одежда, базовые услуги, лекарства. Это все то, без чего человек не сможет жить и достойно функционировать. Его формируют на основе потребительской корзины, а правила этой «математики выживания» устанавливает закон «О прожиточном минимуме», действующий еще с 1999 года. Закон стар, как и подходы к расчету.
Вероятно, именно из-за устаревших нормативов на практике этот минимум давно не выполняет своей заявленной функции. Бюджетный кодекс подстраховывает ситуацию еще и тем, что если новый государственный бюджет еще не принят, прожиточный минимум временно оставляют на уровне декабря предыдущего года. Формально, такой подход выступает гарантией стабильности, но фактически это лишь способ сохранять удобную для государства фикцию еще немного дольше.
На 2025 год эти «минимальные гарантии» имеют следующий вид:
– для детей до 6 лет – 2563 гривны,
– для детей от 6 до 18 лет – 3196 гривен,
– для трудоспособных лиц – 3028 гривен,
– для людей, потерявших трудоспособность – 2361 гривна.
Следовательно, усредненное значение составляет 2920 гривен в месяц.
Очевидно, что такие суммы давно не имеют ничего общего с реальными тратами человека в украинских условиях. Ни один магазин, аптека или коммунальная служба не учитывает эти цифры при формировании своих цен. Но именно они все еще лежат в основе многих социальных расчетов от пенсий до штрафов. И вот мы наблюдаем не просто устаревший показатель, а пример того, как государство годами фиксировало в официальных документах то, чего уже давно не существует в повседневной жизни.
В Украине сложился парадокс: цены растут, уровень жизни падает, а прожиточный минимум остается стабильным, как бетонная плита. Его официальное значение почти не меняется годами, хотя страна испытала шоковую девальвацию, полномасштабную войну, волны перемещения миллионов людей, разрушение экономики и инфраструктуры. Однако в правительственных документах все выглядит стабильно: ни инфляция, ни обвал доходов, ни массовая бедность не влияют на этот бумажный «минимум».
В то время как за данным Центру экономической стратегии со ссылкой на исследование социологической компании Info Sapiens, в июне 2025 года доля украинцев, живущих за чертой бедности, составила 25,2%. То есть каждый четвертый житель страны оказался в условиях крайнего финансового затруднения, вынужденный существенно ограничивать себя даже в самом необходимом, включая питание.
По международной методике ООН, к категории бедных относятся те, чей доход не превышает пяти долларов в день, то есть менее 150 долларов в месяц. И хотя официальная статистика в Украине утверждает, что уровень бедности составляет 25,2%, цифра эта, мягко говоря, занижена.
Во-первых, все зависит от выбранной методики. А в Украине с подсчетами любят быть «гибкими». Когда нужно, специалисты используют одну формулу, когда не выгодно — совсем другую. Во-вторых, нищета не исчезает вместе с сокращением уровня безработицы в официальных отчетах. Люди массово не становятся богаче, просто не хотят становиться на учет в центры занятости, особенно мужчины, опасающиеся попасть в поле зрения военкоматов. И это уже не имеет ничего общего с экономикой, а скорее с социальной стратегией выживания.
На этом фоне особенно циничен тот факт, что все ключевые социальные стандарты, то есть прожиточный минимум, минимальная зарплата, пенсия, замороженные до 2028 года. Вероятно, по логике чиновников, в ближайшие несколько лет стоимость жизни не будет расти. В реальности же за две тысячи гривен нельзя покрыть даже базовые потребности, не говоря уже о медицине или образовании. И вместе с тем, зарплаты чиновников, судей, прокуроров и топ-менеджеров государственных органов почему-то остаются в десятки, а иногда и в сотни раз выше этих «минимальных стандартов».
Следует понять, что так называемый «уровень бедности» в Украине не является системной моделью, тщательно собранными данными о потребительских потребностях, доходах или расходах. Скорее, это условный ориентир, не имеющий ни реального применения, ни практических последствий. Вся система социального измерения сводится к формальностям, не дающим никакого инструмента для реального влияния на качество жизни людей.
И пока в социальной политике нет единой логики и координации, все работает как хаотический механизм: каждое ведомство живет в своей реальности, расчеты не стыкуются, а показатели оказывают большее влияние на моральное состояние общества, чем на его материальное положение. На бумаге у нас есть пределы бедности, но эти границы ни к чему не обязывают. Они не дают человеку ни права на скидку на коммунальные услуги, ни гарантированный доступ к бесплатным лекарствам, ни продовольственные карты или целевые дотации на детей.
Но главное, пожалуй, это то, что наши чиновники не несут ответственности за такое бездействие. Ни одно должностное лицо не связывает свою карьеру или мандат с уменьшением бедности в стране. Никто не обещает уйти в отставку, если за четыре года ситуация не улучшится. Никто не измеряет эффективность социальной политики по количеству вышедших из бедности людей, а не оставшихся в ней с новой справкой.
Подлинное измерение бедности должно быть всегда индивидуальным. Один только доход не способен показать всю картину. Следует учитывать по меньшей мере пять-шесть параметров: состояние здоровья, наличие хронических болезней, жилищные условия, количество иждивенцев, доступ к работе, уровень сбережений и активов. Только комбинация этих факторов дает представление о реальном уровне благосостояния конкретного человека, а не от абстрактной социальной группы. Пока таких подходов в Украине не применяют, а сами показатели бедности остаются лишь инструментом для отчетности, а не для действия. От этого не уменьшается количество живущих за пределом выживания и о них удобнее молчать.
По мнению экспертов, ситуация не изменится, пока правительство не начнет работать на развитие экономики, а не на содержание статус-кво. Реформы социальной защиты должны способствовать созданию условий, при которых этот минимум будет соответствовать цене жизни. Без роста зарплат и пенсий, налоговых изменений и ревизии зарплатной пирамиды в государственном секторе ни одно «улучшение» не выйдет за пределы презентационных слайдов.
Реальная поддержка без прожиточного минимума: опыт зарубежных стран
Следует выйти за пределы украинской модели, чтобы понять: сам по себе прожиточный минимум не является универсальным инструментом. Во многих развитых странах такого понятия просто не существует. И дело не в том, что бедности там не бывает, а просто подходы к ее измерению и противодействию кардинально другие.
К примеру, в Германии нет фиксированного прожиточного минимума в украинском понимании. Там используют понятие «экзистенц-минимум» (базового объема ресурсов, необходимых для жизни – ред.). Но его не прикрепляют к социальным выплатам формально. Государство базируется на реальных расходах и ежегодно адаптирует эти пороги. Параллельно работает широкая система адресной помощи: жилищная субсидия, поддержка одиноких родителей, компенсации за энергоносители, доплаты безработным, программы малообеспеченных семей.
Во Франции был разработан еще один подход, согласно которому вместо единой цифры прожиточного минимума действует концепция «социального минимума обеспечения», где каждая категория получает то, что соответствует ее ситуации. Правительство регулярно пересматривает размеры пособий, привязывая их к росту стоимости жизни.
В скандинавских странах модель еще более гибкая. Там вообще речь не идет о выживании, зато фокус на качестве жизни. Социальные системы построены на предотвращении нищеты, а не на ее регистрации. Высокие налоги перераспределяются через хорошо отлаженные механизмы поддержки в разных сферах, то есть образование, здравоохранение, уход за детьми, помощь при потере работы. Это позволяет людям не падать ниже определенного уровня.
В Великобритании также нет фиксированного прожиточного минимума в классическом виде. Вместо этого функционирует “living wage”, так называемый прожиточный заработок, который вычисляют независимые организации на основе стоимости жизни в конкретном регионе. Параллельно государство использует систему Universal Credit, которая объединяет несколько видов выплат в одну, в зависимости от конкретной жизненной ситуации (доходы, дети, жилье, инвалидность и т.п.).
Интересно, что в Британии также активно применяются индикаторы социальной изоляции, цифрового неравенства, доступа к качественному образованию и медицине, показатели которого учитываются в расчетах благосостояния. Прожиточный минимум как статическая сумма там просто не требуется.
Польша является примером более близким к Украине географически, но заметно другим по подходам. Там действует система социального минимума (minimum socjalne), рассчитываемая Институтом труда и социальных дел. Она не имеет прямой силы закона, но служит ориентиром для программ поддержки. Важно, что в Польше социальные пособия не привязаны к единой сумме, а гибко формируются под нужды семьи: на детей, уход, инвалидность, субсидии на оплату жилья и т.д.
Кроме того, Польша активно инвестирует в превентивные инструменты борьбы с бедностью: профориентацию, переквалификацию, трудоустройство через местные социальные центры, то есть не только гасит последствия, но и работает на опережение.
Таким образом, в большинстве стран Европы прожиточный минимум не является фиксированной суммой, используемой для всех. Там работают динамические системы поддержки, ориентированные на конкретные обстоятельства жизни, а не на среднестатистическую модель выживания. Но самое главное, вероятно, то, что эти системы живут и изменяются вместе с обществом, а не консервируют проблемы под видом «социального стандарта».
Украина же пока остается в модели 90-х: с ничего не означающими цифрами и давно не работающими механизмами. И пока мы ориентируемся на формальные пороги, вместо того чтобы строить живую социальную политику, прожиточный минимум будет оставаться не ориентиром, а иллюзией.
