Украина стремительно движется к демографической пучине. Население катастрофически сокращается, рождаемость падает, а миллионы украинцев массово уезжают за границу в поисках лучшей жизни. Демографический кризис превращается в угрозу национальной безопасности, а вопрос о том, кто будет жить и работать в стране через 20-30 лет, становится все острее. На фоне этих угроз возникает дискуссия: могут ли мигранты из неразвитых стран стать спасением для Украины?
Вообще, за последние десятилетия Украина потеряла миллионы граждан из-за эмиграции, снижения рождаемости и высокой смертности, полномасштабное вторжение лишь ускорило этот разрушительный для страны процесс. По прогнозам, к 2050 году население страны может сократиться до 30-35 миллионов, что поставит под угрозу функционирование всего государства. Пенсионная система уже сейчас трещит по швам, экономика страдает нехваткой рабочих рук, а во многих регионах катастрофически не хватает молодого населения.
Демографический обвал
Данные Опендатабот свидетельствуют, что за первое полугодие 2024 года в Украине родилось 87 655 детей — это на 9% меньше, чем за аналогичный период в прошлом году. В то же время, зафиксировано 250 972 смертей. В стране в 1,5 раза сократилась рождаемость в 2024 году по сравнению с периодом до полномасштабного вторжения.
По состоянию на 2024 год данным УВКБ ООН за рубежом находится 6,48 млн украинцев, из которых 6,004 млн сосредоточено в Европе, а 475,6 тыс человек находятся в США и Канаде.
Опрос УВБК ООН показал, что 65% респондентов планируют вернуться в Украину, в то время как 11% заявили о нежелании возвращаться. Очевидно, что Украина страдает от нехватки людей на рынке труда. И эта проблема станет со временем все острее. Так что в обществе давно стоит вопрос о привлечении трудовых мигрантов к улучшению ситуации в стране. По расчетам Министерства экономики, чтобы достичь роста ВВП в 7% к 2032 году, государство должно обеспечить рынок труда около 4,5 млн. рабочих рук.
Как отмечает исполнительный директор Центра экономического восстановления Кирилл Криволап, в результате оттока украинцев за границу и старения нации, остающегося внутри страны, за 6 лет с рынка труда уйдут 2 млн человек. Криволап призывает государство создать все возможные условия, чтобы украинцы вернулись из-за границы, а также заняться разработкой правовых норм миграционной политики. Очевидно, чтобы выйти из такой ситуации нужно или повысить производительность труда, и тем самым сократить потребность в специалистах, или искать нехватающие рабочие руки в других странах.
Чтобы решить проблему с дефицитом рабочей силы, нужно приглашать мигрантов из других стран, считает директор Института демографии и социальных исследований имени Михаила Птухи Элла Либанова. Но отношение к такой перспективе со стороны украинского общества оказалось неоднозначным.
Приверженцы иммиграции утверждают, что привлечение рабочей силы из Африки, Азии и Ближнего Востока может стать спасением для Украины. Мигранты, которые ищут лучшей жизни, готовы выполнять работу, которую украинцы уже не желают или не могут выполнять из-за массовой эмиграции и старения населения. Они могут наполнить бюджет за счет налогов, поддержать экономику и даже улучшить демографическую ситуацию путём рождения детей.
Но это только одна сторона медали. Оппоненты предупреждают, что массовый приток мигрантов из стран с другими культурными, религиозными и социальными традициями может привести к социальному напряжению, росту ксенофобии и конфликтам. Готово ли украинское общество принять волну иммигрантов и способно ли государство обеспечить их полноценную интеграцию?
Очевидно, что украинский рынок труда нуждается в новых рабочих руках. Из-за эмиграции сотни тысяч рабочих мест остаются вакантными, что особенно чувствуется в сельском хозяйстве, строительстве и сфере услуг. Мигранты из неразвитых стран могли бы отчасти решить эту проблему, если их труд будет надлежащим образом легализован и социально защищен.
Однако опыт многих европейских стран показывает, что без должной интеграционной политики миграция может превратиться в серьезную проблему. Нелегальный труд, теневой рынок, неравенство и отсутствие социальной защищенности – все это риски, с которыми может столкнуться Украина.
Зарубежный опыт в миграционной политике
Первой волной миграции стал Сирийский кризис, который начался в 2011 году и продолжается по сей день. Гражданская война в Сирии, преследование режимом Асада, боевые действия между разными группировками, ИГИЛ – все это повлекло за собой массовый приток мигрантов в европейские страны. Более 13 миллионов сирийцев были вынуждены покинуть свои дома, из которых около 6,7 миллионов стали беженцами за границей. Для самой Сирии это явление имело разрушительные последствия для экономики, бегство квалифицированных кадров и разрушение инфраструктуры. Сама же Европа испытала миграционный кризис в ЕС в 2015 году, когда сотни тысяч сирийских беженцев искали убежища. Это привело к росту социальной напряженности, ксенофобии и подъему популистских движений. В тот момент Турция, Ливан, Иордания стали основными принимающими странами, что значительно увеличило давление на их экономики, инфраструктуру и социальные услуги.
Вторая миграционная волна пришла из Венесуэлы в 2015 году и тоже продолжается до сих пор. Случившийся в стране политический кризис привел к гиперинфляции, экономическому коллапсу, недостатку продовольствия и лекарств. Тогда более 7 миллионов человек покинули Венесуэлу, преимущественно мигрируя в соседние страны Латинской Америки. Отток кадров, в частности врачей, инженеров и других специалистов, значительно ослабили экономику и здравоохранение Венесуэлы. А принимающие страны Колумбия, Перу, Чили и Бразилия, принявшие на себя основную долю мигрантов, почувствовали на себе рост напряжения на рынке труда, проблемы в сфере социальной помощи и жилищной инфраструктуры в первую очередь для местного населения.
Вообще массовая миграция из Венесуэлы способствовала политической дестабилизации и росту антииммигрантских настроений во всей Латинской Америке.
Начавшаяся в 2010 году миграция из Африки в Европу была вызвана политическими конфликтами на континенте, постоянными войнами, массовым обнищанием населения, а также природными факторами, как изменение климата и недостаток продовольствия в Северной и Субсахарской Африке. В результате ежегодно тысячи мигрантов пытаются пересечь Средиземное море, чтобы добраться до Европы, преимущественно Италии, Греции и Испании. Сотни тысяч мигрантов создали социальную нагрузку и вызвали политические кризисы в странах ЕС. В настоящее время в европейских странах наблюдается рост поддержки ультраправых партий и усиление контроля на границах.
Следует упомянуть и миграцию после распада Советского Союза в 1990-е годы. Экономический коллапс и этнические конфликты, а также войны на некоторых территориях Союза (Нагорный Карабах, Чечня, Приднестровье), подтолкнули к стремительному распаду страны и заставили миллионы людей переехать из постсоветских стран в Россию, Казахстан, Украину и страны Балтии. В результате, хотя приток рабочей силы значительно возрос, это создало напряжение на рынке труда и жилья. Именно в то время Украина впервые почувствовала отток населения, что привело к усилению демографического кризиса в 1990-х годах.
Самой продолжительной миграционной волной считается миграция из Южной Азии в Персидский залив (1970-е — по сей день). Ее причиной стали появление экономических возможностей в связи с нефтяным бумом и массовая бедность населения Южной Азии. В результате, миллионы работников из Индии, Пакистана, Бангладеш и других стран Южной Азии мигрировали в страны Персидского залива, такие как Саудовская Аравия, ОАЭ, Катар. Для стран Персидского залива такое явление повлекло за собой некоторую экономическую зависимость от иностранной рабочей силы, а также привело к возникновению социальных и правовых проблем, в частности из-за неравноправных условий труда.
В свою очередь европейские страны по-разному реагировали на миграционные вызовы, и их подходы имели как положительные, так и негативные последствия. С одной стороны, мигранты помогают решать проблемы на рынке труда и способствуют экономическому росту. Кроме того, без должной интеграции существенно возрастает уровень преступности, социального напряжения, политических кризисов и усиливается раскол между разными слоями общества.
К примеру, в Германии в 2015 году канцлер Ангела Меркель объявила об открытии границ для беженцев из Сирии и других стран, охваченных войной. Германия тогда приняла более 1 миллиона мигрантов за короткий период. Некоторые регионы Германии успешно интегрировали мигрантов в рабочую силу, особенно в низкоквалифицированные отрасли. Однако для этого потребовались значительные затраты на образовательные программы, обучение языку и социальную адаптацию. В Германии граждане, не входящие в ЕС, имеют возможность трудоустроиться на сезонные работы, соблюдая требования, определенные в Директиве 2014/36/EU. Процедура трудоустройства мигрантов в Германии проводится в несколько этапов. Признанные беженцы получают возможность трудоустроиться по истечении 9 месяцев процедуры защиты. Также трудовые мигранты должны обращаться за разрешением на трудоустройство всякий раз, как случается работа. Причем трудоустройство будет возможно только при принятии условий труда Федеральным агентством занятости. Эта процедура хоть кое-что и затягивает процесс, но очевидно стоит на защите прав самих мигрантов.
Однако такая миграционная политика имела серьезные социальные и политические последствия для страны. Прием большого количества беженцев привел к росту социальной напряженности, усилению ксенофобских настроений и подъему ультраправых партий, в частности «Альтернативы для Германии» (AfD). Кризис вызвал раскол в политике, особенно среди стран ЕС, которые не смогли согласиться на одинаковый подход к приему мигрантов.
Швеция традиционно имела одну из самых либеральных миграционных политик в Европе, принимая большое количество беженцев, особенно из Сирии, Ирака, Афганистана. До 2015 года страна имела самый высокий процент беженцев на душу населения в Европе. Вообще среди стран ЕС Швеция выступает образцом ведения интеграционной политики, так как занимается этим вопросом с 1970-х годов и имеет ряд собственных стратегий. Согласно Программе социальной адаптации мигранты привлекаются к изучению языка, получают доступ к стажировке или имеют возможность подтверждения полученного в своей стране опыта, а также проходят курс гражданской ориентации. Все эти меры позволяют интегрироваться с первого дня. К тому же государство оказывает помощь в возмещении расходов на проживание.
Однако и в Швеции миграционная политика проходила со своими трудностями. Да, несмотря на высокий уровень социальных услуг, интеграция мигрантов на рынке труда происходила медленно. Часть мигрантов не смогла найти работу из-за отсутствия квалификации или знания языка. Выросли социальные напряжения, в частности из-за концентрации мигрантов в определенных районах. Это привело к созданию социальных анклавов, где уровень преступности вырос. Либеральная миграционная политика способствовала подъему правых популистских партий, в частности «Шведских демократов», которые использовали миграционные вопросы в своей кампании. При этом следует отметить, что в обеих странах прослеживается общая черта в миграционной политике – ограничение доступа мигрантов к высококвалифицированным работам.
А вот Венгрия в ответ на миграционный кризис 2015 года прибегла к радикальным мерам, в частности, строительству пограничных заборов и отказу принимать мигрантов по квотам ЕС. Такой подход усилил националистические и антииммигрантские настроения в стране, что привело к углублению раскола общества и обострению отношений с Брюсселем.
В свою очередь, к более жестким условиям в миграционной политике прибегла и Франция. Такой подход привел к возникновению трудностей в интеграции мигрантов на рынке труда, особенно из-за высокого уровня безработицы среди молодежи в мигрантских общинах. В стране начало расти напряжение из-за культурных и религиозных различий. В некоторых районах мигрантские общины изолировались, что повлекло за собой социальные беспорядки. Усиление миграционной политики привело к росту популярности правых партий, в частности «Национального фронта», обещавших еще более жесткий подход к иммиграции.
Италия и Греция тоже стали одними из главных точек входа для мигрантов, прибывающих через Средиземное море. Несмотря на ограничительные меры, они принимают большое количество мигрантов. В результате в обеих странах возросла поддержка правых партий, выступающих за ограничение миграции и закрытие границ.
Все эти примеры показывают, что массовая миграция имеет серьезные последствия, которые могут негативно отразиться на социальной и политической ситуации в зависимости от того, как страны реагируют на эти процессы.
Какие сейчас применяются мероприятия в Украине
Правительство Украины начало серьезно заниматься разрешением демографического кризиса только на третьем году полномасштабной войны. Было уже объявлено о разработке демографической стратегии, проект которой в марте презентовало Министерство социальной политики. Предполагается, что правительство утвердит этот документ до конца сентября. К этому процессу присоединился и парламент: в конце июля группа депутатов разных фракций Верховной Рады зарегистрировала законопроект №11424, предусматривающий создание в Украине Министерства демографии, финансирование которого предлагают осуществлять за счет грантов Европейского Союза, иностранных правительств и международных организаций. Альтернативное предложение выдвинула глава социального комитета Верховной Рады Галина Третьякова, предложив учредить Национальное демографическое агентство, которое имело бы штат из 250 работников. Также Президент Украины заявил, что будет создано новое Министерство единства, которое должно заниматься возвращением украинских беженцев.
Итак, власти решили активизироваться и все же решать демографические проблемы из-за возвращения в Украину беженцев, репатриации украинской диаспоры и привлечения мигрантов из третьих стран. Основной акцент делается на первых двух направлениях, тогда как миграция иностранцев рассматривается только как «третий этап». Однако логика показывает, что именно он может стать основным. Очевидно, что возвращение беженцев напрямую зависит от улучшения ситуации в стране, о чем говорить пока преждевременно. Кроме того, украинцы уже адаптировались за границей, нашли себе работу, открыли бизнес, поженились, учат там своих детей и возвращаться не хотят.
Массовая репатриация диаспоры выглядит еще менее вероятной: в 2020 году президент Владимир Зеленский уже пытался привлечь диаспору льготными кредитами, но эта попытка не имела большого успеха. Именно поэтому остается третий этап, к которому, похоже, Украина постепенно готовится уже в течение последнего года.
Демографический кризис в Украине – это бомба замедленного действия, угрожающая экономической стабильности, социальной инфраструктуре и будущему страны. Могут ли мигранты стать спасательным кругом? С одной стороны, они способны восполнить пробелы на рынке труда, поддержать экономическое развитие и облегчить давление на пенсионную систему.
Кроме того, важно помнить, что иммиграция всегда вызывает большие риски и социальные изменения. Приток мигрантов из других культур может привести к созданию закрытых этнических анклавов, где иностранцы живут по своим законам. Это чревато ростом напряжения между местным населением и мигрантами, особенно в условиях экономической нестабильности. У Украины уже есть опыт работы с трудовыми мигрантами, преимущественно из постсоветских стран, но ситуация с мигрантами из Азии или Африки может быть значительно сложнее.
Страна сейчас находится на пути к евроинтеграции, поэтому делает все возможное, чтобы ее политика отвечала европейским нормам и стандартам. Не случится ли так, что уставшая миграционными волнами Европа решит использовать Украину как очередной щит от постоянного притока мигрантов в обмен на инвестиции в экономику страны? Готовы ли украинцы принять людей из других стран и культур, когда сами сталкиваются с экономическими трудностями? Европейский опыт показывает, что ксенофобия и предубеждения могут стать серьезным барьером на пути к успешной интеграции мигрантов, а значит, обострить и без того тяжелую ситуацию.
Вместо того чтобы искать решение проблемы с помощью иностранных мигрантов, власти должны сосредоточиться на том, как создать условия для возвращения наших граждан на Родину, для поддержки украинских семей и стимулирования рождаемости. Ведь первоочередной задачей каждой нации должна быть защита собственных интересов, а не поиск внешних решений, которые могут привести к непредсказуемым последствиям.
Иностранные мигранты – это не только вопрос заполнения рабочих мест или разрешения демографического кризиса. Это вопрос национальной идентичности. Привлечение значительного числа иностранцев неизбежно приведет к смешанным бракам, а это серьезный вызов для нашего культурного и национального наследия, которое мы так долго отстаиваем и защищаем.
Неужели государство не понимает, что вместо экспериментов с импортом населения нужно заботиться о своих гражданах? Надо сделать так, чтобы украинцы хотели возвращаться домой, имели достойные условия для жизни и работы, рожали и воспитывали детей в своей родной стране. Это должно быть приоритетом! Без национальной программы восстановления населения, направленной на украинцев, ни одна стратегия привлечения иностранцев не спасет нас от демографического упадка.
Иностранные мигранты могут временно решить трудовые проблемы, но во что это превратит нашу страну в долгосрочную перспективу? Готовы ли мы пожертвовать своей национальной целостностью, традициями и языком во имя краткосрочных экономических выгод? Ведь без украинцев не будет Украины, и это не просто лозунг – это реальность.
Итак, Украина стоит перед сложным выбором. Демографический кризис – это реальность, от которой не уйти. Но есть ли миграция из неразвитых стран единственным выходом? Пора действовать уже пришло, потому что демографический кризис становится угрозой для самого существования Украины. Однако существует большой риск, что новые граждане не восполнят пробел в нашей стране, а создадут новые вызовы, с которыми мы вряд ли сможем справиться.
