2025 начинается с громких заявлений о прорыве в сфере образования, которые обещают образовательной сфере Украины очередные изменения. Реформы, обещания, новые подходы – все это звучит привлекательно, на первый взгляд выглядит обнадеживающим, но глубокая сущность остается неизменной. Вместо системного обновления образовательная реальность больше напоминает попытку замаскировать кризис ярким фасадом.
За последние годы стало очевидно, что образование в Украине нуждается не в фрагментарных изменениях, а в фундаментальных решениях, которые смогли бы устранить глубокие структурные проблемы. Однако нынешние планы реформирования больше похожи на латание дыр: новые программы, учебники и технологии внедряются без учета системных недостатков. Это создает иллюзию прогресса, который не затрагивает основные проблемы, такие как неравенство доступа к качественному образованию, перегруженные учебные программы и недостаточная поддержка педагогов.
Образовательные новации — 2025
Реформы меняют названия, добавляются громкие слова типа «цифровизация», «инклюзия» или «STEM-образование», но суть остается той же: красивые презентации, в которых нет ответов на базовые вопросы. подготовить их к реальному миру, а не к бездумным галочкам в тестах? И главное — кто будет это делать, если учителя едва держатся из-за мизерных зарплат и перегрузок?
Мы вошли в 2025 с портфелем реформ, которые не научились анализировать прошлых провалов. Вместо решения проблем специалисты МОН «посевают» громкими заявлениями и предлагают новые стратегии, которые не приносят положительных сдвигов. Попробуем разобраться, с чем же мы идем в новый учебный год и есть ли еще время исправить.
Начнем с громкого заявления министра образования и науки Оксена Лисового, призвавшего решать «колоссальные образовательные потери» путем отказа от дистанционного образования. МОН запланировало вернуть за парты 300 тыс. школьников.
Относительно низкого качества дистанционного образования замечания вполне справедливы. Об ухудшении знаний по предметам среди учащихся средней и старшей школы отметила следующее количество педагогов: по иностранному языку – 64%; по математике – 55%, по украинскому языку – 53%, по химии – 47%, по украинской литературе – 43%. В условиях дистанционного образования только треть учителей применяет активные виды учебной деятельности, такие как работа в парах, группах. Большинство же учителей предлагает пассивные формы деятельности, как просмотр презентаций, обучающих видео и самостоятельную проработку материалов. Не стоит забывать и о том, что Украина находится в состоянии постоянных боевых действий. А это значит, что постоянные перебои со светом и интернетом, воздушные тревоги просто не могут не отразиться на качестве учебного процесса. То есть проблема действительно есть и все это прекрасно понимают.
Министерство образования и науки вместе с Офисом профильного вицепремьера Михаила Федорова положили начало реализации проекта «Школа офлайн», целью которого является не только возвращение школьников к очного обучения, но и обеспечение условий организованного обучения различных категорий ученичества: и перемещенных в результате боевых действий, и тех , кто находится на временно оккупированных территориях и за границей Инициатива сопровождалась построением укрытий, подземных школ, закупкой автобусов и гаджетов.
Все хорошо на бумаге, но на практике начали выплывать подводные камни. На строительство укрытий в прифронтовых областях правительством было выделено 2,35 млрд. субвенций. 57 проектов получили финансирование. Но, потребности оказались гораздо больше, так как еще 165 заведений должны быть обеспечены средствами для постройки укрытий. За данным ZN.UA в школах Украины насчитывается 10 111 укрытий. Но пока МОН совсем не мониторит ситуацию по школам, где нет укрытий вообще, а, следовательно, не может дать четкую оценку насколько учебные заведения обеспечены укрытиями. Да и сами укрытия не вызывают доверия. Были зафиксированы случаи, когда в одной из киевских школ во время воздушной тревоги обрушился потолок, в укрытии другой школы обрушилась стена, а в одной из школ Черкасщины укрытие вообще превратилось в бассейн из-за того, что потолок начал протекать. На Сумщине во время воздушной тревоги ученики вообще остались стоять под открытым небом из-за того, что укрытие одной из школ было закрыто в этот момент на ремонт. МОН до сих пор не сформулировало четких инструкций, как именно эффективно эвакуировать школьников к укрытию, которое еще должно находиться либо в здании заведения, либо на расстоянии не более 500 м.
Мы направляемся в европейское сообщество, много говорим об инклюзивной среде, но ничего не делаем, чтобы оно действительно таким было. Не стоит забывать, что и до войны, и в условиях войны, остается особенно трудным положение детей с особыми образовательными потребностями. За данным Государственной статистики, до войны в Украине насчитывалось 162,9 тыс. детей с инвалидностью. В 2024 году наблюдается тенденция повышения количества лиц с инвалидностью на 27 тыс. Эти дети имеют право на обучение и построение собственного будущего. Но в результате военных действий только в 2023 году был уничтожен 31 дом-интернат и 43 специальных центра. Понятно, что укрытия, которые есть в образовательных учреждениях, должны быть доступны для маломобильных людей.
Но для данным исследование Благотворительного фонда “Право на защиту” было установлено, что почти все укрытия имеют проблемы со свободным доступом к ним для маломобильных детей. Недостаточность пространства для детей, передвигающихся на колясках, отсутствие пандусов, совершенно неприспособленные туалеты – все это делает невозможным пребывание детей с особыми потребностями в таких укрытиях. Вот вам и безопасные укрытия, совершенно не дающие безопасность.
Если такого укрытия в школе все же нет, депутаты предлагают таким учебным заведениям организовать дистанционные классы. Но при условии, что в этих классах наполняемость будет не менее 20 учащихся одного возраста. Обучение в таких классах будет осуществляться по двум учебным планам. Для детей, которые находятся на территории Украины, предусмотрено изучение всех основных предметов и предметов по выбору. В то же время для школьников, находящихся за границей и обучающихся в местных школах, предусмотрена только программа украиноведческого компонента. Однако такие дистанционные классы не предусматривают проведение онлайн уроков, а это значит, что учащиеся останутся в одиночестве со всеми предметами и трудностями, возникающими во время обучения.
400 000 тыс учащихся, находясь за границей, объединяют обучение в местных школах с дистанционным обучением в украинских школах. МОН под предлогом разгрузки детей предлагает для изучения только программу украиноведческого компонента. Это сокращенная образовательная программа, которая предполагает изучение только тех предметов, которых нет в программе местных школ за границей. Неужели можно так галопом пробежаться по правилам родного языка, изучить произведения украинских классиков или постичь все этапы исторического развития родной страны? Такой шаг подталкивает к выводу, что родное образование не такое уж важное. Во время частных бесед многие родители, чьи дети проживают сейчас за границей, жалуются на то, что их дети не получают должного внимания со стороны украинских школ. Они просто получают задачи для контрольного тестирования, остаются изолированными от коммуникации с учителями и сверстниками на родине.
Согласно новому приказу дети ВПЛ не смогут продолжить обучение в дистанционном формате в своих школах в новом учебном году. Теперь нужно идти учиться в школу по фактическому месту пребывания. И здесь может возникнуть целый ряд проблем. Необходимость адаптироваться к новому коллективу и налаживание контакта с учителями на новом месте – это незаурядное испытание для детской психики, которая и так прошла через болезненные этапы. Некоторые родители выражают опасения по поводу появления буллинга среди детей из-за разницы в материальном положении. Наверное, все это негативно отразится на успешности детей ВПЛ.
Нелегко и положение детей, находящихся на ВТО. Около 1,6 млн украинских детей все еще остаются по ту сторону, то есть на временно оккупированной агрессором территории, из них 615 тысяч школьного возраста. Возможность дистанционного обучения в украинских школах для них была той ниточкой, которая объединяла их с их родиной. А тут государство с легкой руки чиновников поворачивается к своим людям спиной, мол спасение утопающих – дело рук самих утопающих. Такое отношение только сыграет на руку РФ.
Не стоит забывать о том, что в Украине родители имеют право самостоятельно выбирать заведение и формат обучения ребенка, а добровольно-принудительное требование о переводе в школы по месту нахождения на очное обучение – это не что иное, как прямое нарушение действующего законодательства.
Правительство выделяет 1 млрд долларов государственной субвенции на приобретение школьных автобусов, которые будут осуществлять подвоз детей в школы с укрытиями. Вероятно, что школы вблизи фронта не зря работали все это время в дистанционном режиме. Ведь прифронтовые территории находятся под постоянной угрозой из-за обстрелов. Большинство дорог на таких территориях разрушены. Так как можно считать в таких условиях маршрут к безопасным местам обучения безопасным? Здравый смысл говорит, что никак.
После открытия школ с укрытиями государство обещает обеспечить необходимыми девайсами детей и учителей, которые не смогут посещать офлайн-школу. Такая практика уже проводилась еще в 2022 году. По данным МОН, уже более 128 000 учеников и 98 000 учителей обеспечены ноутбуками. Украинским школьникам, которые продолжат учиться дистанционно, будут выдавать гаджеты, собранные из образовательных округов и частных компаний США, Великобритании и ЕС. В МОН заверяют, что каждое устройство будет тщательно проверено, очищено от предварительного использования и обновлено программное обеспечение. Почему-то после такой новости, что наши дети будут вынуждены работать на подержанной технике в душу, закрадывается какое-то неприятное ощущение второсортности. Неужели государство не может объявить тендер среди фирм, занимающихся изготовлением цифровых средств на обеспечение школьников новой современной техникой?
Не забываем о не менее сложном положении самих педагогов. В 2023 году Кабмин утвердил постановление о формировании кадрового резерва учителей для обеспечения работы на деоккупированных территориях. Но видения, как именно будет функционировать этот резерв у МОН, до сих пор нет. Не регламентирован ни время пребывания в этом резерве, ни способ оплаты работы педагогов, оставшихся без погрузки. А положение педагогов мужского пола в условиях мобилизации совершенно непонятно.
Вообще, ситуация с кадровым составом в образовательной сфере сейчас ужасающая.
- начальное образование: в городах -19 тыс. учителей, в селах — 11 тыс. учителей;
- естественные науки: в городах – 4,4 тыс. учителей, в селах – 0,1 тыс. учителей;
- математических наук: в городах – 2 тыс. учителей, в селах – 1,4 тыс. учителей.
Больше всего ощущается нехватка педагогов в прифронтовых областях:
- Днепропетровская обл;
- Харьковская обл.;
- Запорожская обл;
- Одесская обл.;
- Николаевская обл.
Эксперты рисуют не очень оптимистическую картину – к 2030 году в украинской системе образования может не хватать 366 тыс учителей. Одной из самых болезненных проблем является финансирование образовательной сферы. Заработная плата учителей часто не соответствует уровню ответственности, который они несут. Сегодня учителя вынуждены работать на нескольких работах, чтобы обеспечить себе и своим семьям достойный уровень жизни. Это не только отталкивает талантливых людей от профессии, но снижает мотивацию тех, кто уже работает в системе. Как следствие, образовательный процесс страдает, ведь учителя, истощенные и разочарованные, не могут в полной мере реализовать свой потенциал, а потому массово уходят из профессии.
Вопрос чрезмерной нагрузки школьников уже давно вызывает озабоченность. Наши дети проводят много времени по урокам, да еще и в условиях онлайн обучения. Разумеется, качественно подготовиться ко всем урокам и выполнить домашнее задание по всем предметам – это не подъемная задача для наших школьников. Начиная с 2027 года, планируется изъять из списка обязательных для изучения предметов те, что, по мнению чиновников, из министерства не важны для украинских школьников. С началом реализации реформы старшей профильной школы учащиеся 10–12-х классов будут изучать 7 обязательных предметов:
- Украинский язык
- Украинская литература
- История Украины
- Английский язык
- Математика
- Физическая культура
- «Защита Украины»
А вот «лишними» предметами стали:
- Зарубежная литература
- Всемирная история
- Гражданское образование
- Биология/экология
- География
- физика и химия.
Специалисты МОН уверяют, что часть дисциплин, подпадающих под сокращение, не исчезают бесследно, а могут быть интегрированы в уже существующие предметы, что упрощает учебный процесс. Зато мы наблюдаем, как школьная программа наполняется предметами типа «Уроков Счастья», «Предпринимательство и финансовая грамотность», «Защиты Украины». Разумеется, каждый предмет по-своему несет определенную ценность для молодого поколения. Но нельзя просто вычеркнуть фундаментальные предметы, составляющие будущие профессии и заменить их какими-то искусственными сочетаниями.
Языковой вопрос
Большую обеспокоенность в обществе до сих пор вызывает речь в образовательных учреждениях. За данным исследования Государственной службы качества образования, менее 40% учащихся общаются исключительно на украинском языке вне школы. Около 20% – на украинском и русском поровну. Как утверждают сами респонденты, для них употребление русского – это либо привычка (33%), либо язык общения в семье (20%). В ответ на такую проблему Верховная Рада ответила регистрацией законопроекта, который должен запретить участникам образовательного процесса разговаривать на русском языке на территории учебных заведений даже во время перерыва.
Однако все мы прекрасно понимаем, что запретный плод всегда сладок. Еще никогда запреты не имели успеха. Запрет может привлечь внимание к проблеме, но не вызывать любви к родному языку. Дети и молодежь – это не только слушатели, но и создатели собственного мира. Если им просто запретить, но не объяснить почему это важно, если не предложить им альтернативу, запрет станет лишь формальностью. Вне уроков они все равно будут общаться на том языке, который им ближе, удобнее или привычнее. Популяризация украинского языка через культуру и медиа может положительно повлиять на процесс украинизации.
Украинский язык должен звучать современно, модно и актуально. Будь то книги, музыка, кино или даже стримы в TikTok или Twitch — молодежь должна видеть, что украинский язык жив и может быть частью его повседневной жизни, а не только быть связанным с образованием. Дети должны общаться на украинском не потому, что вынуждены, а потому, что это естественно. Отличным решением могут быть клубы по интересам, театральные студии, дебаты или даже компьютерные игры на украинском.
Часто люди используют русский, потому что не знают, как по-украински сказать то, что касается современных реалий — техники, игр, IT или городской культуры. Нам нужен новый украинский, который говорит просто, а не академически.
Не все могут одномоментно перейти на украинский. Это процесс, а не состязание. Школа должна поддерживать, а не унижать. Пусть каждый ребенок чувствует, что его усилия по переходу на украинский ценят. Украинский язык нужно преподносить как богатство, а не как долг. Преподаватели могут использовать интерактивные методы, в том числе истории, игры, технологии, чтобы украинский ассоциировался с интересом и развитием. Только тогда процесс украинизации будет иметь успехи, потому что будет реализовываться естественным процессом, а не запретом.
Интенсивная трансформация высшей школы
Одновременно происходит и интенсивная трансформация, как назвал это заместитель министра образования и науки Украины Михаил Винницкий, в высшем образовании. По мнению чиновников из МОН, организация отраслевой специфики высшей школы является пережитком советской системы, поэтому планируется оптимизация университетов с целью сокращения их до 100. Но почему мимо внимания чиновников проходит важный в европейском обществе элемент академической добродетели.
Еще в 2023 году правительство уже утвердило добровольный отказ от ученой степени. Но почему-то, несмотря на волну плагиата в работах известных в научных кругах людей, отказались от степени лишь трое — министр образования и науки Оксен Лесной, председатель Комитета ВР по вопросам образования, науки и инноваций Сергей Бабак и еще один, пожелавший остаться неизвестным. Итак, наблюдаем ситуацию, когда механизм добровольного отказа просто не работает, ведь нет юридического механизма наказания за злоупотребление и компенсацию расходов госбюджета на многолетние доплаты за научную степень.
Если опираться на опыт зарубежных стран, то только подозрение в плагиате уже заставляет человека уходить с должности. А у нас такие лица продолжают выполнять свои обязанности и получать даже денежные доплаты. В Украине ситуация с покупкой диссертаций и научных работ уже давно не известна. На некоторых сайтах можно заказать кандидатскую работу в диапазоне 7-12 тыс. долл., а докторскую – 15-25 тыс. дол. Плагиат в таких работах будет отсутствовать, ведь исполнитель заботится о своей репутации на рынке. Вот и есть серьезная проблема, которую до сих пор не решили.
Мы не можем строить образование будущего, используя методы прошлого. 2025 год, а мы все еще топчемся на месте, рассматривая проблемы через призму неэффективных реформ. Министерству образования и науки следует наконец проснуться и понять: грабли – это не инструмент развития, а символ нашей бесконечной инертности. Хватит уже латать дыры громкими реформами, ничего не меняющими, а только убивающими образование. Великий Кобзарь писал «и чужому учитесь, и своего не сторонитесь». Поэтому зарубежный опыт может оказаться полезным, но следует также реагировать на реалии своего общества. Если и дальше игнорировать недостатки и придумывать универсальные решения для всех, мы рискуем потерять не только время, но и целое поколение образованных людей.
