Психологи уверяют, наша память – это способность не только запоминать, но и забывать информацию, излишнюю и быстротечную. По тому же принципу работают и архивисты, которые определяют, какой документ нужен только здесь и сейчас, а какой должен храниться вечно.
В информационном обществе, где количество данных увеличивается ежесекундно, такой селективный подход оправдан. Впрочем, только специалисты могут определить истинную ценность документа, сделать вывод о его уникальности, незаангажированности и полноте.
В цифровую эпоху мы все стремимся к открытости и доступности. Поэтому украинские архивисты активно работают над оцифровкой и доступностью документов онлайн. И им это удается – наш государственный архив является одним из лидеров по переводу документов в цифровой формат.
Как это удается нашим архивистам? Почему оцифровка приобретает особую значимость в период войны? На эти вопросы ответил кандидат исторических наук Анатолий Хромов, который с декабря 2019 года возглавляет Государственную архивную службу. Публикуем первую часть интервью.
От укомплектования — к оцифровке
Люди думают, что архив – это какая-то постоянная коллекция, которую следует использовать для запросов или для работы в читальном зале. На самом деле архивы начинаются с комплектования — привлечение новых информационных ресурсов в Национальный архивный фонд. Происходит проверка номенклатур дел, проводится экспертиза ценности документа, определяется, какие архивы какое время должны храниться. И документы, имеющие соответствующую ценность, приобретают статус национального архивного фонда.
Приоритетным направлением последних пяти лет является оцифровка. Полномасштабное вторжение подтвердило его правильность, потому что война является квинтэссенцией угрозы культурному наследию. И сейчас Украина демонстрирует лучшие показатели по оцифровке архивов, несмотря на то, что государство фактически не выделяет средств на эту процедуру. Мы достигаем высоких показателей благодаря сотрудничеству с разными международными партнерами.
Даже из документов, потерянных уже после 2022 года, у нас значительная часть оцифрована. С нашей службы Министерство юстиции издало приказ, согласно которому Украина стала первой в мире страной, легализовавшей цифровые копии на уровне с оригиналом. Если государственные службы не имеют возможности контролировать документ, скажем, он похищен, уничтожен или поврежден, архивы имеют право выдать заказчику официальную справку, выписку или заверенную копию, чтобы человек мог совершить определенную сделку или защитить свои права. Речь идет об имуществе, доказательстве степени родства с определенными лицами и т.д.
Какими темпами продвигается оцифровка?
В прошлом году вся система государственных архивов Украины оцифровала более 21 млн. листов. Это наш рекордный показатель за всю историю. И это в 20 раз больше, чем до того, как я пришел на этот пост. Несмотря на сложную ситуацию с электричеством, мы планируем по результатам 2024 года достичь 30 млн. цифровых копий. Прогрессивно идем по этому пути и наращиваем темпы оцифровки.
Как вам это удается?
Благодаря привлечению международной помощи. Грантовая помощь и общие проекты по оцифровке архивов. Я встречаюсь с зарубежными институтами, которые заинтересованы в оцифровке украинских архивов. Открытость – это наша сила. Была определенная постсоветская традиция, когда доступ к архивам разными путями ограничивался. Мы хотим продемонстрировать лидерство на постсоветском пространстве в доступе к документам. Поэтому наши партнеры понимают, что сохранение украинских архивов — не только сохранение украинской культуры. Это часть сохранения истории многих европейских народов. Ведь были определенные волны миграции с территории Украины, многие потомки украинцев живут в Америке и других странах.
Наш крупнейший партнер – это американская некоммерческая корпорация FamilySearch. Это мировой лидер по оцифровке документов генеалогического характера. Они создают одну из самых больших в мире базу, имеют доступ к десяткам миллионов цифровых копий из разных архивов мира. Каждый желающий, воспользовавшись этими документами, может построить свое родственное дерево.
В 2020 году государственная архивная служба подписала меморандум о сотрудничестве с FamilySearch, и государственные архивы начали заключать контракты на оцифровку документов семейной истории. Государственный архив Луганской области был одним из первых подписавших соглашение, но по объективным причинам проект не стартовал своевременно. В настоящее время архив релоцирован в Днепр. Ожидается, что в течение месяца специалисты FamilySearch заедут в него и присоединятся к масштабному проекту.
Старт оцифровки архива Днепропетровщины состоится одновременно с оцифровкой архивом Луганщины. Камеры заедут в Днепр одновременно в два учреждения. Это логистически оправдано. Почему такой проект полезен? Архивы тоже самостоятельно оцифровывают свои документы. Но это тяжело, потому что они выполняют кучу других задач и нужно выделять определенное количество персонала под эти процессы. Мало кто понимает, что оцифровка, то есть непосредственно сканирование, – это лишь часть работы. Много времени уходит на подготовку дел. Необходимо проверить полноту и нумерацию листов, при необходимости произвести ремонт носителя. Почему мы обеспечиваем столь высокие темпы? Потому что архивы переключают свою активность именно на предварительные процедуры. А партнеры дают высокие темпы оцифровки. Архивам это выгодно еще и потому, что за подготовку документов к сканированию они получают средства, компенсирующие часть расходов. Эти средства становятся одними из источников улучшения материально-технической базы архивов. По ним можно приобрести технику, картонажи, стеллажи и другое оборудование, которое не обеспечивает государство.
Для оцифровки того, что есть в архивах, нужно 80 лет
Благодаря сотрудничеству с FamilySearch мы достигаем высокий темп обнародования. Через Интернет документы направляются в центры, которые их верифицируют, проверяют качество оцифровки. И уже через несколько недель документы доступны, как минимум, на сайте партнеров. Архивы на заработанные средства покупают лицензии компьютерных средств, позволяющие на своих платформах обнародовать эти сканы. В частности, на базе межархивного поискового портала, доступного на сайте Государственной архивной службы, представлено уже 9 архивов. До конца года ожидается 10 архивов и 10 миллионов копий.
Всего у нас несколько сот архивных учреждений и все они хранят более 86 миллионов дел национального архивного фонда. Это миллиарды страниц.
Поэтому и заботимся о повышении темпов оцифровки. При имеющихся темпах нам нужно минимум 80 лет, чтобы все это оцифровать. Когда я пришел в должность, речь шла о сроке в тысячу лет. Следовательно, есть положительная динамика.
Насколько государственные архивы доступны для медийщиков?
Относительно доступности, онлайн-доступ – это только одна из ее форм. Каждый гражданин имеет право бесплатно работать в читальных залах архивов. То же касается и журналистов: они могут напрямую работать с документами и делать копии на свой телефон совершенно бесплатно. Однако если медийщик обращается за профессиональной копией, это уже будет платная услуга. У 99,7% документов национального архивного фонда нет грифов ограничения доступа — почти все рассекречено. Есть достаточно материалов для работы. Однако существуют законодательные акты, которые могут ограничить доступ, например, посредством защиты персональных данных. Информация о лице имеет гарантию ограничения доступа на 75 лет. Доступ к таким данным можно получить только с согласия этого лица.
Не подпадают под действие закона о защите персональных данных все документы, созданные органами репрессивной машины Советского Союза. Речь идет обо всем, что касается архивных уголовных дел, депортации, раскулачивания в соответствии с законом, принятым в 2015 году в рамках пакета о декоммунизации. Это закон о доступе к архивам репрессивных органов коммунистического тоталитарного режима. Документы КГБ и других карательных органов с 1917 по 1991 год открыты, и мы являемся одними из лидеров не только в Восточной, но и в Центральной Европе относительно доступа к такого рода документам.
Белоруссия и Россия считают эти документы государственной тайной, создающей чрезвычайный контраст. У нас все документы абсолютно доступны, и журналисты даже не обязаны объяснять цель, с которой они знакомятся с документами.
Не каждый документ является историческим фактом
Скажем, есть информация, что во время второй мировой определенное лицо было старостой, преступником, нужно уточнить детали и установить истину…
Вы можете спокойно работать с этими документами, но необходимо владеть специальными навыками, которые преподают на историческом факультете в курсе «Источниковедение». Это включает в себя критику источников. Важно понимать, что не все документы НКВД, КГБ, МГБ, УГПУ и других органов абсолютно достоверны. В них может содержаться целенаправленная дезинформация, провокации и другие искажения. К примеру, на протоколах допросов часто наблюдаются следы крови. У людей выбивали сведения, внесенные в протокол. Многие под влиянием пыток могли себя оговорить. Поэтому при работе с любыми документами следует применять критическое мышление и сравнивать несколько источников информации. Следует также понимать, что документ не всегда отражает исторический факт, а может быть только определенной интерпретацией.
В России архивные документы используются для пропаганды
В Украине все документы доступны, в России же они, наоборот, до сих пор засекречены. Там даже засекретили сроки, за которые документы остаются под грифом секретности. Исследователь, занимающийся определенной тематикой, не знает когда сможет ознакомиться с нужными документами. Это полностью соответствует логике тоталитарной системы. Очевидно, что Федеральное архивное агентство России напрямую подчинено Администрации президента Путина. Как показывают последние новости, архивы в России используются для агрессивной пропаганды. Тезисы типа „Ленин придумал Украину“ архивисты затем подтверждают с помощью документов на федеральных каналах. Архивная база подводится под псевдоисторические тезисы…
Оцифрованы ли архивные документы второй мировой?
По-разному. Фондов много. Они содержатся в разных архивах. Это и так называемые оккупационные фонды, создававшиеся нацистами и их союзниками. Это документы партизан, штабов, как советских, так и украинского националистического подполья, например, на западе Украины. Это и компартийные документы. Мы их оцифровываем. Есть проекты, которые помогают оцифровывать документы именно в этот период. В оцифровке принимают участие, в частности, различные международные и украинские еврейские организации, изучающие тему Холокоста. Они помогают оцифровывать такие фонды. Очевидно, их интересует в первую очередь судьба еврейского населения во время нацистской оккупации, но оцифровывают они весь документальный контекст второй мировой войны.
А что касается архивов депортации татар?
Все открыто, но не все нам подконтрольно. К сожалению, почти все фонды государственного архива Автономной Республики Крым были утрачены. Эти архивы не контролируются украинскими властями. Однако у нас есть документы национального уровня. Например, в Отраслевом государственном архиве Службы безопасности Украины хранятся документы советских силовых ведомств, которые во многом являлись организаторами этих процессов. Там есть документы по многим депортациям, включая депортации крымских татар. Но эти документы в основном касаются организации этих преступлений — планов, указаний, приказов и т.д. Персональные данные, списки переселенных и эвакуированных практически не сохранились.
К сожалению, мы потеряли большую часть фондов Луганской и Донецкой областей еще в 2014 году. Основная масса генеалогической информации хранилась именно в зданиях Луганска и Донецка. Благодаря усилиям архивистов удалось сберечь отдельные документы. Сегодня мне демонстрировали сохранившиеся в церквях метрические книги из Лисичанска. Архивисты убедили религиозные общины передать эти документы государству и потому этот ценный генеалогический источник попал на государственное хранение. Впрочем, это скорее исключение, а не правило.
О продолжении нашего разговора читайте в следующем материале.
