Сворачивание лоббирования: как Украина отказывается от геополитического диалога в момент принятия критически важных решений

В 2024 г. Украина существенно снизила активность на поле лоббирования в Соединенных Штатах Америки. В то время, когда поддержка со стороны Вашингтона требует постоянного подтверждения, а внешнеполитическая повестка дня США все больше сосредотачивается на внутренних вызовах и геополитической балансировке между различными приоритетами, такая тенденция вызывает вопросы. Речь идет не только о сокращении расходов, но и об изменениях в стратегии присутствия Украины в американском политическом пространстве.

Постепенное сворачивание контактов с влиятельными лоббистскими фирмами, снижение видимости в экспертной среде и медиа, ограничение взаимодействия с ключевыми игроками на Капитолийском холме — это создает риски не только для имиджа государства, но и для его способности эффективно защищать собственные интересы в критически важных для нее институтах. На фоне внутриамериканских политических сдвигов и внешней конкуренции за внимание Белого дома и Конгресса уменьшение усилий в сфере лоббирования может иметь далеко идущие последствия. Почему сейчас, когда политические риски усиливаются, а внутренние кризисы США отодвигают внешние приоритеты на второй план — Украина сворачивает инструменты влияния? И каковы последствия такой экономии, когда речь идет не о формальных расходах, а о национальной безопасности и политическом будущем в системе стратегических союзов?

Хроника украинского лоббизма в США

Первый год полномасштабной войны ознаменовался беспрецедентной активизацией усилий Украины в сфере лоббирования в Соединенных Штатах. Почти 5 миллионов долларов было потрачено на продвижение украинских интересов — сумма, которая не только существенно превышала средние годовые показатели за предыдущее десятилетие, но и демонстрировала, что Киев понимает, что поддержка Вашингтона не появляется сама собой, ее необходимо постоянно бороться. При этом крупнейшими заказчиками лоббистских услуг в США выступили правительство Украины (более 3 миллионов долларов) и Министерство финансов (почти 2 миллиона). Все это выглядело как попытка системно закрепить поддержку в Конгрессе, Госдепе, аналитических центрах и крупных американских медиа.

Однако уже в следующем году динамика кардинально поменялась. В 2023 году расходы сократились почти на 93% — до 367 тысяч долларов. И хотя некоторые формы присутствия сохранялись, это сокращение выглядело не как точечная корректировка или переход к неофициальным каналам, а как стратегический отказ от системного присутствия в США. Финансирование, которое в условиях войны не только обосновано, но и критически необходимо, было сведено к уровню, фактически снимающему Украину с политической карты американских влияний.

Следует отметить, что исторический контекст подчеркивает этот обвал. С 2015 года средние расходы Украины на лоббирование в США составляли около 270 тысяч долларов в год, за исключением 2020-го, когда не было никаких расходов из-за кризиса. То есть даже после рекордного рывка в 2022 году Киев вернулся к условному «минимальному выживанию» — фактически, к полномасштабной риторике, которая уже не соответствует ни масштабам войны, ни интенсивности дипломатических вызовов.

Контраст с другими игроками региона только обостряет картину. Например, Польша, несмотря на сокращения, тратит в среднем более миллиона долларов в год. Пиком ее лоббизма 2,5 миллиона долларов в 2018 году, он четко показывает, как стратегически Варшава работает с американскими элитами. В то же время Россия, несмотря на санкции, скандалы и публичную политическую токсичную маркировку, тратит в разы больше. В преддверии полномасштабного вторжения ее годовой бюджет на лоббизм составлял в среднем 38 миллионов долларов. Даже с десятикратным сокращением после 2022 года РФ сохраняет позицию игрока, не покидающего поле боя.

Значительной деталью в этом вопросе является и попытка Украины наконец-то урегулировать собственное представление о лоббизме. В марте 2024 года Верховная Рада приняла законопроект №10337 — рамочный документ, который должен определить правовые пределы лоббистской деятельности в самой Украине. Он определяет понятие «воздействие на власть», декларирует необходимость прозрачности, регистрации, контроля, но на практике документ пока остается формальным. Нет механизмов реализации, ответственных органов, надзорных инструментов. Похоже, что лоббизм в Украине пытаются упорядочить формально — в то время как международная работа фактически угасает.

Особого внимания заслуживает тот факт, что в 2023 году на фоне резкого общего падения расходов на лоббизм, в реестре появляется Представительство Президента Украины в Автономной Республике Крым. Оно потратило чуть больше 50 тысяч долларов. И хотя эта сумма не повлияла на общую динамику, сам факт ее появления в реестре свидетельствует о попытке сохранить голос хотя бы в частичных, символических измерениях — там, где есть наибольшие риски политической забытости, например, тема Крыма.

Как Украина лоббировала свои интересы в 2024 году

В 2024 году Украина потратила на лоббирование своих интересов в США всего 62,5 тысяч долларов. Это почти в шесть раз меньше, чем в 2023-м, и этот разрыв выглядит не как техническая корректировка или экономия, а как сознательное сворачивание коммуникационного фронта за океаном. Согласно официальным данным американского реестра FARA (Foreign Agents Registration Act), на фоне полномасштабной войны, поиска международной поддержки и нового политического сезона в США с выборами, украинское государство резко сократило свое присутствие в стратегически важном поле — в Конгрессе, правительственных структурах среди влиятельных экспертных центров и меди.

Падение лоббистских расходов в то время, когда Вашингтон сам стоит перед выбором внешнеполитического курса на годы вперед, ставит под вопрос не только эффективность украинской дипломатии, но и способность Киева конкурировать за внимание и поддержку в информационно-политическом пространстве США.

В целом, начиная с 2022 года, после начала полномасштабного вторжения Украина потратила на лоббистские кампании в США 5,4 миллиона долларов. Это не так уж мало, но контекст меняется, если посмотреть на РФ, которая за тот же период потратила 11,8 миллиона долларов — более чем вдвое больше. Причем даже после резкого сокращения финансирования в 2024 году (в 18 раз) РФ остается заметно активнее в Вашингтоне: 461,2 тысячи долларов — это в 7,4 раза больше украинских расходов.

Следует учитывать, что Соединенные Штаты являются не только ключевым союзником Украины, но и игроком, чья поддержка определяет объем военной, финансовой, гуманитарной помощи. В тот момент, когда политический ландшафт США все больше поляризуется, а внешняя политика становится заложником внутренних рейтингов, присутствие на Капитолийском холме является важной необходимостью, однако Украина в этот момент молчит.

Важно отметить, что, несмотря на общемировую тенденцию к экономии в сфере лоббизма, конкуренция на политическом рынке США не исчезает. Она лишь меняет формы: меньше открытых контрактов, больше точечного воздействия, смещения акцентов в сторону информационной работы, закрытых консультаций, сотрудничества с think tank-средой. И именно здесь сокращение украинского присутствия создает критический вакуум.

Как выглядит картина на фоне других стран региона? Польша также сократила расходы — с 1,29 миллиона долларов в 2023 году до 245,2 тысяч в 2024. Но даже после такого сокращения ее присутствие в США остается вчетверо активнее украинского. Речь идет о стране, которая имеет амбициозные региональные планы, активно конкурирует за военное промышленное сотрудничество, стремится к укреплению двусторонних договоров безопасности с Вашингтоном. Следовательно, Польша лоббирование сокращает, но оно не исчезает, а Украина сокращает его до минимума.

Символично то, что наиболее активные для Украины годы — 2022 и 2023 — были связаны с контрактами со структурами, которые имели влияние среди республиканских и демократических политиков. Yorktown Solutions, пример эффективной лоббистской компании, успешно работавшей на украинский интерес в США, исчезла из реестра FARA в 2024 году. Это значит, что не только объемы финансирования упали — исчезли также институциональные мостики, дававшие Украине голос в важных для нее средах.

Всего в США зарегистрировано 6882 лоббистские компании, из них только 517 являются активными. Именно они формируют повестку дня, ведут переговоры, создают условия для принятия решений в Конгрессе, правительственных структурах, медиа и экспертной среде. Быть между ними — значит влиять, а выпасть из обоймы — это сдавать свои позиции.

Молчание дорого стоит

Для Украины лоббизм в США не опция, а необходимость. Не инструмент имиджевого присутствия, а способ удерживать союзника в политическом поле реального влияния. Именно через лоббистские структуры продвигаются приоритеты в финансировании, формируются содержание законопроектов в Конгрессе, ведутся дискуссии о долгосрочной помощи, принимаются изменения в оборонные бюджеты и международные коалиции. Во время полномасштабной войны, когда поддержка западных партнеров является решающим условием выживания страны, лоббистская работа – это не периферийная задача. Это элемент политической обороны, без которой распадаются коалиции, тормозятся программы помощи и охлаждается интерес к самой теме Украины.

В 2025 году лоббизм как инструмент внешней политики для Украины приобретает особенно критическое значение. Сейчас в мире все чаще звучат формулировки, напрямую касающиеся не столько поддержки, сколько завершения войны. Мирные инициативы, модели прекращения огня, формат переговоров – все это все активнее обсуждается в европейских столицах и, главное, в США. И именно в этот момент Киев постепенно сворачивает свои каналы влияния в американском политическом пространстве.

Это происходит на фоне активного политического сезона в Соединенных Штатах: вернувшийся в большую игру Дональд Трамп задает тон новому внешнеполитическому скепсису, и значительная часть республиканского истеблишмента транслирует тезисы, в которых украинский вопрос уже не является приоритетом. В настоящее время проходит подготовка к новому этапу американского курса — как по НАТО, так и по войне в Украине. Именно сейчас в кулуарах Конгресса, Госдепартамента, администрации Белого дома, среди советников и think tank-экспертов формируются рамки того, что США сочтут «приемлемым миром», и идут активные торги.

Отсутствие Украины в этом процессе на уровне лоббизма означает утрату возможности влиять на содержание этих рамок. Именно через лоббистские компании обычно представляется альтернативное видение, налаживаются непубличные контакты, влияют формулировки в аналитических отчетах, поправки в законопроекты, рекомендации экспертных комиссий. Когда такого влияния нет, формируется чужая рамка, к которой Киев будет вынужден либо приспосабливаться, либо окажется изолированным. То есть получится ситуация: «Без меня меня женили».

Особо остро этот вопрос стоит в контексте переговорных предложений со стороны Китая, Венгрии, Саудовской Аравии, Ватикана. США, независимо от состава администрации, остаются ключевым арбитром, сигналы которого определяют тональность всей западной коалиции. И если Украина не присутствует на политическом уровне в этих процессах, ее интересы просто не формулируются изнутри, а подменяются всеобщими призывами к прекращению войны при отсутствии действенных мер.

Важно также, что сокращение лоббирования произошло не только в абсолютных цифрах расходов, но и в качественном представлении — исчезли ключевые игроки, имевшие исторически выстроенные связи в американских политических кругах. Создается впечатление, что Украина не только прекратила финансировать активные кампании, но и не заместила их никакой другой формой коммуникации. В таких условиях даже сторонники Украины в Конгрессе и правительственных кругах оказываются в ситуации информационного вакуума, который Россия, несмотря на формальное сокращение расходов, заполняет точечно и системно.

Можно предположить несколько причин такой свертывающей логики. Во-первых, административная фрагментация в Украине: отсутствие профессионалов-лоббистов, потеря авторитета, четкого распределения ответственности за внешнее коммуникационное направление, что особенно усложняется параллельным запуском закона о внутреннем лоббизме. Во-вторых, вероятно непонимание в правительственных кругах, что работа в Вашингтоне — это не «одна кампания в год», а ежедневное присутствие в разговорах, аналитических справках, слушаниях и документах, формирующих политические решения. И в-третьих, возможна переоценка роли дипломатических каналов — ставка на традиционное посольство и межправительственные контакты, в то время как современная лоббистская экосистема работает совсем в других плоскостях.

Политическое молчание имеет для Украины очень высокую цену. Когда страна воюет за место в мире, она не может позволить себе быть скромной или отстраненной в Вашингтоне. Отсутствие голоса является утратой субъектности, а потеря субъектности – это потеря поддержки. И уж очень скоро это можно будет измерить не в тысячах долларов на лоббистские услуги, а в сокращенных оборонных бюджетах, сорванных решениях и политическом безразличии союзников.

Когда лоббизм исчезает, теряется доступ к механизмам давления. В момент, когда геополитические договоренности приобретают новый формат и баланс интересов меняется, Украина должна быть не объектом договоренностей, а участником. Отсутствие профессионального, активного лоббизма в США в 2025 году – добровольный отказ от рычагов, без которых дипломатия становится монологом в закрытой комнате.